Письмо Сизифу от машиниста насосных установок
Мой посёлок находится в Н. области, до ближайшей железнодорожной станции около часа на машине. На многие десятки километров посёлок окружён лишь лесами, болотами, да тундрами. В непосредственной близости от посёлка возвышается небольшой горный массив, притягивающий туристов со всего мира своими красотами, а когда-то и геологов со всего Советского Союза, заключивших, что это сокровищница всесоюзного значения, до краёв наполненная такими металлами как тантал, цирконий, титан и многими-многими другими очень полезными для хозяйства, промышленности, медицины и военного комплекса элементами.
Население здесь небольшое и с каждым годом людей всё меньше и меньше. Многие из них — работники на местном градообразующем предприятии — горно-обогатительном комбинате. Молодёжь убегает в города и столицы, старики загибаются от хронических болезней, с которыми жить на Севере противопоказано, а взрослые мужчины и женщины тратят всю свою жизнь на ГОКе, стараясь наскрести на переселение со всей семьёй. Жизнь очень характерная для многих моногородов нашей необъятной родины.
Помимо ГОКа работу практически невозможно найти, частные магазины вышибаются торговыми сетями, такими как Пятёрочка и Магнит; госструктуры сокращаются и закрываются, например, налоговая и дорожно-патрульная службы переехали почти за сотню километров, такая же судьба по расходящимся среди населения слухам ожидает отделение полиции, поликлинику, пожарных, горно-спасателей. Для многих молодых парней выбор невелик: или под землю на рудник, или в армию на контракт.
Посёлок, кстати, уже находился на грани закрытия почти 15 лет назад. Смешное дело, на пальцах одной руки можно пересчитать во всём мире рудные жилы, где содержание ниобия, цезия и тантала достигало бы таких высоких отметок и где их дОбыча не осложнялась бы глубоким залеганием или гражданской войной в очередной африканской стране. Но увы, честные светлые головы частных предпринимателей довели посёлок практически до закрытия, а комбинат до разрушения и разорения.
Тем не менее, пока что жизнь продолжается. В 2022 году ГОК выкупил крупный государственный холдинг, а недалеко от посёлка некие бизнесмены хотят открыть карьер по добыче платины. Будет ли туда ход местным рабочим малоизвестно, но скорее всего на карьере будут работать вахтовики, по старой-доброй традиции наши начальников, не обеспечивающих даже базовых условий для проживания рабочих, кроме вагончика, столовки и отхожего ведра. Вахта — идеальный способ сэкономить и сделать это, сохранив лицо, многие из жители посёлка поняли это на своей шкуре.
Более того, даже на ГОКе через использование вахтовиков потихоньку закрывается насущный дефицит кадров, связанный как с оттоком молодых людей в города, так и с расселением донбассовских шахтёров-беженцев, которых заселяли сюда по государственной программе и которые получив паспорта граждан РФ уехали в более перспективные для жизни места.
Маразм с вахтой доходит до смешного, некоторые устраиваются вахтой в собственный же посёлок на то же предприятие, где работали до этого напрямую, но через фирму-прокладку, которая платит им больше, чем сам ГОК, даже с учётом совершенно иного количества рабочих часов и полного отсутствия социальных гарантий, вплоть до увольнения в одностороннем порядке за открытие больничного листа. Процесс по превращению пролетария из провинции в подённого рабочего идёт полным ходом.
Что касается событий, связанных с СВО, с одной стороны, рабочим ГОКа обещали бронь от призыва. С другой стороны, многим всё же пришла повестка, и спасло их от призыва то, что на Крайнем Севере, да на предприятии связанном с ионизацией, кремниевой пылью, испарениями тяжёлых металлов и прочим, здоровье теряешь уже к 30 годам, а медицинская карта растёт до масштабов талмуда.
С одной стороны, государством была обещана социальная защита и обеспечение тем жёнам и матерям, чей единственный кормилец уехал тянуть «лямку антифашизма на фронт». А с другой, вся эта защита заключается в добровольно-принудительных сверхурочных работах, в месяц приносящих ажно на пару-тройку тысяч больше. При том иногда предлагается такая милая работа, как месяц смен 5/2 на погрузке концентрата в запылённом этим же концентратом цехе, который (концентрат, да и сам цех) фонит пуще болванки радия. Это предлагается молодым девушкам, будущим и нынешним матерям. При том, что до СВО они работали там от силы 2 смены в месяц, беря пробы и убегая подальше от локального фоллаута.
Вообще же, наш ПГТ, наш маленький моногород ничем не отличается от сотен и тысяч других таких же, раскиданных по карте бывшего Советского Союза. Как и везде, остро стоит проблема загибания и подыхания социально-экономической системы буржуазной России. Рабочие незащищены от произвола. Оптимизация госструктур приводит к их закрытию. Обветшалые здания сносят под фундамент, превращая посёлок в растущий пустырь. И тех, кто помнит, что когда-то всё было далеко не так всё меньше и меньше.
Сам я занимаю пост машиниста насосных установок, по бумагам. На деле совмещаю работу и насосщика, и слесаря, и дробильщика в виду сильного дефицита кадров. Зарплаты у нас не сказать, чтобы сказочные, грязью выходит около 40 рублёв, если план есть. Если плана нет, что бывает из-за работы техники на износ, то получаю грязью около 35.
Отношусь по специальности к технологической смене, то есть являюсь технологом-наладчиком оборудования. Работа насосщика по бумагам простая: ходи, следи за ГРК (компрессорами грунтовыми), чтобы крутились, не шумели и не было дырок в трубах. На деле: бегай как угорелый, спасай тонущую фабрику, пробивай кувалдой застрявшую наглухо руду в трубах, на ходу старайся прикрутить тонну железа к постаменту (движок с оборотами в 5000 в мин), купайся в фонящем концентрате, стараясь отрегулировать нагнетание насоса, сплошные прелести. Но деваться некуда, приходится, к этому ходу процесса рабочего даже привыкаешь как-то.
Всего на фабрике четыре касты, так сказать: высшая — ИТР, мастера-техножрецы и богоспасаемое начальство — среди них есть как достойнейшие люди, которые могут сами взять кувалду с монтажкой в руки и полезть впереди тебя устранять аварийную ситуацию, а есть, конечно, и редиски, накидывающие ненужной работы, не соображающие в схеме работы фабрики и привносящие дружное единство в коллектив, становясь объектом праведного гнева и пошёлнаха.
Следующая каста — это контроль качества, лаборатория и техконтроль, в основном тётеньки разного возраста и вредности, которые держатся с одной стороны параллельно, не пересекаясь с остальной фабрикой де-юре, но по факту от их показателей зависит то, насколько будут отлюблены технологи, поэтому им почёт и уважение — тяжёлое носим, лёгкое тащим, отвинченное прикручиваем, грязное моем.
Ниже идут технологи, я в их числе. Нас пять отделений, пять смен, ходим 3/2, по плавающему графику, 3 смены с утра, выходные, 3 с обеда, выходные, 3 в ночь, выходные, и так по кругу от отпуска к отпуску. Учитывая специфику полярных ночей и полярных дней, фляга посвистывает, но незначительно. Куда больший маразм — это постоянная погоня ИТР за планом, которая выливается в то, что технологи изнашивают оборудование в хлам, к вящей любви ремонтников. Каждая из пяти смен обозлена на другие, ибо в виду рабочего процесса, каждый второй выход на работу заканчивается либо завалом, либо лёгкой аварией, которую разгребают в первую очередь технологи. Моя пятая смена единственная, которая не занимается беготнёй за начальством с попытками постучать на нерадивых коллег, что привело к тому, что наша пятая смена является объектом стучания 24/7. В целом терпимо, и преодолеть это можно, но с сильнейшим скрипом, в виду того, что старшее поколение только так и привыкло работать, перекладывая на молодёжь все свои косяки.
Ещё ниже идут ремонтники, сварщики и слесаря. Половина из них вахтовики. Вторая половина часто под градусом. Самая потогонная и неблагодарная каста: устранение постоянных аварийных и аварийно-опасных ситуаций в режиме нон-стоп съедает даже самых убеждённых трезвенников и язвенников. Несмотря на это, пожалуй, самая добрая и приятная компания, поскольку у них у единственных междоусобица в коллективе — это не способ захапать чужую премию, а наоборот источник геморроя и невыполнения приказов.
В целом коллектив достаточно сплочённый, посёлок маленький, все друг друга сто лет знают, даже если не напрямую, так через знакомых, родственников и друзей. Но с другой стороны, есть субъекты, вносящие раздрай и мешающие рабочему процессу: некоторые ИТР, некоторые технологи, некоторые ОТК, в основном через кумовство с начальством травящие отдельных работников. Впрочем, сплочённость в последние годы растёт и растёт, и всё чаще случаи, когда наоборот, по заявлению коллектива просят снять наказание с отдельных рабочих.
Думки у меня сумбурные, отчасти. С одной стороны, я стараюсь вворачивать к месту правильную агитацию за светлые идеи, с другой — системно одному это делать очень сложно. Одно дело за чашкой кофе в перекур раскидать зелёному практиканту, что такое прибавочная стоимость, другое дело организовывать системное просвещение. Особенно во времена, когда за это есть угроза получить по шапке. Поэтому стараюсь делать что могу, прощупываю народ, кто готов послушать за правильные темы, того беру на карандаш и просвещаю. Кто не желает или кто проявляет активно враждебные взгляды, того стараюсь не беспокоить напрямую, но беру мысленно на учёт. А мыслей к слову накопилось такое громадное количество, что приходится вот, статейки катать. Мне кажется, через интернет меня больше народу услышит и увидит, чем в реальности захолустного городка.
Бывает, чувствую прилив сил, злобы, остроты ума, и в эти минуты и часы режу глаголом напрополую, агитирую тут и там, пристаю к друзьям с идеей возможного восстания, и кто готов пойти в подполье. А потом руки опускаются, особенно от новостей, и наблюдения за тем, как оппортунистические, ренегатские, шовинистические козлы сидят на коне, и хочется просто чтобы всё это прекратилось, и всё стало хорошо, спрятаться и думать о хорошем. Знаю, инфантильно, но честно, нервы уже съедены до ниток за прошедшие годы.