Интервью с молодым рабочим в цеху по производству насосных станций, канализационных бочек и оросителей из небольшого города в России

Как ты попал на завод?

Я заинтересовался этим ещё в 14 лет. Тогда мой 18‑летний друг работал на одном малом производстве и пригласил меня к себе. Я там уже давно не работаю, но именно там понял, почему люди вообще работают на заводах: минимальное отчуждение продуктов труда — или как-то так. В общем, ты и твои коллеги сразу видите, что и как ты сделал. Это очень приятно — видеть результаты своих трудов.

Какое у тебя было образование на момент прихода на завод?

Вообще я всё ещё учусь: меня позвали туда из моего техникума, я тогда учился на электромонтажника на втором курсе, сейчас перевёлся на слесаря и именно им и работаю в цеху.

Какое первое впечатление было от завода, когда ты туда пришёл? Как встретил тебя коллектив?

Что в первом, что во втором случае меня встретили одинаково добродушно. Люди, конечно, ругаются, если кто‑то что‑то сделал не так, но нисколько не со злобы, а скорее сгоряча. Сами производства различались: в первом случае директор в производстве не участвовал и рабочим платил мало, поэтому коллектив в ответ «пополнял карманы», вынося металлолом от производства; а сейчас я работаю на малом предприятии, и весь состав директоров трудится над тем, чтобы находить заказы для нас — они заметно ближе к нам, чем любое начальство, разговаривают уважительно и всегда рады помочь.

Обучали ли тебя на производстве? Был ли наставник?

На первом заводе я работал штамповщиком, и там за день можно было разобраться. А на нынешнем меня многому учили с самого прихода — как пилить, как размечать. Руководство даже даёт возможность научиться аргонной сварке, так как у нас есть аппарат в цеху — настоящий карьерный рост!

А что должен делать штамповщик?

Работа не пыльная, но платят гроши: за два месяца я наработал семнадцать тысяч на сдельной оплате. Суть в том, что целый день крутишь рукоятку и кладёшь детали под штамп, чтобы они прессовались; когда наработаешь пару ящиков, их взвешивают и платят по килограммам. Можно сделать 20 тысяч деталей и получить примерно тысяч рублей, но на это уходит огромное количество времени.

А что можешь сказать о коллективе?

Коллектив маленький, по большей части из‑за того, что сложно искать заказы: наши основные заказчики — малые строительные фирмы, которых постоянно душат крупные компании. По возрасту к нам приходят и по восемнадцать лет, и по сорок — пятьдесят. Часто можно встретить людей с алкоголизмом; я бы никогда не сказал, что это делает человека автоматически плохим — многие начали ещё давно и боятся, что без алкоголя у них просто остановится сердце, что недалеко от правды. Люди с самыми разными историями: один объездил почти всю Россию и отучился экономистом, но всю жизнь занимался техникой; другой — молодой специалист, любящий свою работу, за которого любой начальник будет биться; третий просто хочет заработать денег и начать спекулировать на «Авито». Правда, общее и самое главное для всех — что любой всегда рад помочь другому.

Известно ли тебе, как рабочие проводят свой досуг? Что они потребляют из продуктов культуры, искусства, чтения? Выражают ли они своё отношение к событиям мировой и внутренней жизни общества? Интересуются ли новостями, где черпают информацию?

Тут ситуация достаточно печальная: пусть люди они достаточно культурно развитые, но в вопросах о судьбе человечества, о неземной жизни и так далее упираются в нигилизм, мол живи пока живётся, и ничего ты не изменишь. Часто слушаем новости на рабочем месте, но никто уже всерьёз не воспринимает, что там говорится, все знают, что их «грандиозно наебали», но выхода особо не видят, не верят в марксизм, потому что сами застали его провал, а другого пути не признают. Все ненавидят высших за то, что они сделали с производствами, с образованием, медициной. Книг не читают: либо уже слишком много прочитали, либо вовсе не интересуются чтением и не признают его важности в познании мира. Чаще это молодёжь — у неё больше голова болит по вопросу, как устроиться в этом мире, а не как он устроен.

А у тебя бывали случаи, когда ты заговаривал с людьми на эти темы? Как они на это реагируют?

Либо люди в этом совсем тёмные, либо симпатизируют левым идеям, либо уже во всём разочаровались и просто стараются хоть как-то дожить свою жизнь. Уходят опять же в нигилизм, даже понимая, что проблема не в людях, а в государстве.

О мире фантазий не держат, настроены пессимистически, мол никуда мы с этой планеты не денемся, тут же человечество и закончит свой путь. Всегда рады поговорить о возвышенном, но о насущном думают, что всё это нихрена не имеет значения, и все мы в этом мире пылинки.

На самом деле, всё больше кажется, что общество готово встретить марксизм, что нам лишь стоит показать, что есть такая партия, которая отразит все их интересы и будет за них бороться. Такой выход, как мне кажется, привлёк бы огромное количество новых и старых, ранее потерянных среди толпы левых, вновь на баррикады.

А как ты пришёл к марксизму?

Я ещё когда пацаном был, думал, что как-то надо понимать, как мир устроен, чтоб узнать, что и как делать, чтоб всем было хорошо. Выбрал я тогда для изучения коммунизм, помню, как зимой в библиотеку ходил и взял тогда первый том «Капитала», потом брал его всегда с собой и читал по возможности.

Потом уже Гоблин, Жуков, Реми, кружки. Вижу я коммунизм и социализм, как более разумные устройства экономики, не говоря уже о справедливости. Такая форма мироустройства принесёт нам больше благ, и направлены они будут для развития каждого члена общества.

А в твоём окружении были люди, разделяющие твои взгляды?

Я первый из своей компании об этом подумал, и время от времени, рассказывая друзьям о марксизме, даже убедил одного нациста отказаться от взглядов в пользу марксизма. Он же меня научил гуманизму и вере в людей.

Как это произошло?

Когда началась [специальная военная операция], он сам был в ужасе от происходящего, говорил очень много важных вещей о человеке: что, мол, средний человек способен убивать других, только загнанный нищетой, с промытыми мозгами и под угрозой тюрьмы и штрафов от уклонения. Что человек по своей природе прекрасен и злым его делают только обстоятельства, в которых он растёт и живёт. Я до сих пор такого мнения о людях и не собираюсь от него отказываться.

Как проходит твой досуг? Сильно ли ты устаёшь?

Тут от случая к случаю — не всегда остаются силы на то, чтоб сесть за книгу или нарисовать картину. В основном я бьюсь в попытках что-нибудь такое полезное изобрести — от концепций переработки пластика в гитары до проекта парового двигателя, который можно собрать в гараже.

Что читаешь, когда есть время?

Недавно прочитал «Град обречённый» Стругацких. Вещь, конечно, интересная, но до жути расплывчатая и запутанная...

А кто-нибудь из твоих сверстников, бывших одноклассников, пошёл работать на производство?

Насчёт бывших одноклассников не скажу, но из прошлой моей группы примерно половина сейчас работает по специальности. Так же, как и меня, их зовут на предприятия уже после 2-го курса.

А что они говорят о своей работе на производстве? Нравится ли им, планируют ли оставаться там?

Много не скажу, но пара человек работает так потому, что иначе остаётся только Яндекс-курьером, а это не совсем благодарная работа.

Как руководит начальство на заводе? Случаются ли с ними конфликты? Нарушения трудовых прав? Справляются ли они со своей функцией? Есть ли переработки?

Начальство на удивление самое миролюбивое — относятся как к другу, и ничем не стесняют. Я в любой день могу взять выходной, чтоб сходить в техникум или заняться своими делами. Переработки только из моего желания закрыть подобные дни или получить побольше. Совсем редко бывает, что просят остаться подольше, но это оплачивают сверху.

Насчёт того, справляются ли... Они работают, как и мы, 5/2, только на 2 часа меньше, ищут заказы для предприятия, но их, правда, мало. Я бы назвал их пролетаризированной частью мелкой буржуазии — пожалуй, так и должен выглядеть нормальный директор предприятия.

Видишь ли ты предпосылки для развития организованного рабочего движения в России? Чего, на твой взгляд, для этого недостаёт?

Мне кажется, оно уже понемногу развивается. Да, может, и не так быстро, как хотелось бы, но люди устраивают кружки, за ними стараются организовать партию, профсоюз.

Ну а, конечно, чего нам больше всего не хватает — это настоящей партии, вокруг которой всё бы и строилось, с которой все бы были согласны. Такая сила не только покажет, что движение есть, но и организует его, укрепит.

Следишь ли за современной прозой, музыкой, публицистикой, посвящённой жизни рабочих, марксизму?

Более-менее. Читаю каналы, что постоянно рассказывают о том, где какие забастовки или нарушения прав рабочих — вроде «Воинствующего материализма» и «Красного ТВ». А вот за музыкой совсем как-то скудно, знаю только «РОМ» из нормального рок-н-ролла.

А ты играешь на гитаре? Делаешь музыку?

Не, пока только собираемся с тем же другом создать Комитет Охраны Тепла, или КОТ.

Проект с таким же названием существовал когда-то.

Знаю, но мы только потом уже узнали, а нового ничего не придумали.

Посоветовал бы ты сегодняшним, заканчивающим учёбу, идти на производство? Какие у тебя дальше планы относительно работы на заводе?

Советую всем, потому что это просто морально приятно: видеть, над чем ты трудишься, уезжать со смены с чувством выполненного долга, понимать, что не просто так тратишь дни своей жизни, понимая, что твой труд нужен и полезен обществу. Работа руками — это всегда приятно, и именно она сделала из обезьяны человека.

Я же собираюсь выучиться и отработать аргон-сварщиком, и организовать своё малое производство гитар с моим другом и товарищем. Мы хотим и будем стараться делать русские гитары, за которые не стыдно.