Интервью с пожарным

Для начала расскажи о себе. Чем занимался в детстве, как пришёл к своей профессии?

В детстве было сложно. Рос без отца, есть сестра, мать. Мать работала учительницей в школе. Сам не из Питера, из деревни. Жили сложно, тяжело, выживали в основном за счёт своего хозяйства. После школы пошёл в армию, а после армии уже переехал в Питер. Начал работать в пожарке, с 2002 года работаю в МЧС. Вначале это была просто пожарная охрана, МВД-шная. Потом нас перевели в МЧС [9 ноября 2001 года Указом Президента Российской Федерации Государственная противопожарная служба Министерства внутренних дел России преобразована в Государственную противопожарную службу Министерства Российской Федерации по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий – прим. Сизифа]. Если сейчас память не изменяет, 250 тысяч присоединили к 20 тысячам МЧС [1 января 2002 года 278 тысяч сотрудников Государственной противопожарной службы вошли в состав МЧС России, имевшего до этого численность 70 тысяч сотрудников – прим. Сизифа]. И с тех пор в пожарной охране только всё интереснее и интереснее работать. Это, конечно же, сарказм.

В далёкие послевоенные годы служба относилась к Министерству обороны. Позже, в 1993 году служба стала функционировать в составе МВД. Со слов старожилов, которые учили меня в далёком 2002 году – и я ещё это застал – не было такого направления, как бумажная работа. То есть всех пожарных учили именно на объектах: выезжали на заводы, в метрополитен, в больницы, в учреждения с большим пребыванием людей – везде проводились занятия, чтобы люди понимали, как работать, как тушить. На данном этапе – сейчас прошло 20 лет моей службы – все занятия проводятся исключительно на бумаге, чисто формально. Причём не проводятся, а именно: «Запишите конспекты, перепишите нормативы». За последние 5 лет даже конспекты не менялись, из года в год переписывается одно и то же. Что можно, сами делаем, молодёжь как-то пытаемся учить.

Народ сократили. Я пришёл в 2002 году, у нас выезжало два полных первых хода. Первый ход – это основная цистерна, второй ход – это вспомогательная цистерна. Первый ход – это три бойца сзади, командир отделения, спереди помощник начальника караула, начальник караула и водитель – всего 7 человек. На второй цистерне выезжало обычно 3 человека. Второй ход в основном привозил воду, чтобы была бесперебойная подача. Сейчас даже на первый ход не хватает народа. Второго хода не существует совсем. У муниципальной пожарной охраны он пока ещё есть, для федеральной – это фантастика. Хотя для Москвы пишут, что выезжают несколько ходов.

В части может дислоцироваться не одна единица техники. Например, есть части, где находятся автоцистерна (основная машина), автомобиль газодымозащитной службы, автолестницы пенного тушения, рукавные хода – эти все машины зачастую идут с пересадками. То есть их в расчёт подают, как они в боевом расчёте, но водители с пересадками идут. Выезжаем мы на основной цистерне, она у нас в основном боевом расчёте. Мы куда-то едем, нам говорят, мол, ребята, эта машина не подходит, возвращайтесь, меняйте машину. Приходится возвращаться, пересаживаться и ехать на другой.

А это всё – время...

Это человеческие жизни, человеческое здоровье, потеря материальных ценностей. Это драгоценное время, нехватка которого не даёт нормально работать. Есть у меня молодой боец, он учится в учебном центре МЧС. Сейчас, говорит, что-то начали преподавать. То есть, кто последние три года приходил, ничему не были обучены, даже в противогазах ребята работать не обучались, приходили дуб дубом. Всему приходилось учить в части. Опять же всё это в основном на боевых выездах. Держишь молодого бойца возле себя и показываешь, как делать надо и как не надо. Сейчас парень вернётся с обучения, посмотрим, чему научили.

А чему и как долго учат?

Первоначальное обучение пожарного длится сейчас два с половиной месяца. Парень у нас уже полгода, наверное, работает, за этот срок чему-то я его обучил. Где-то так называемым «зайцем» включали его в аппараты, чтобы работал. По воде его гоняли, чтобы знал, как найти воду в городе. Парнишка смышлёный, очень ему интересно, из него получится толк. А с университета вообще выходят нулёвые. Умеют подметать плац, знают приказы, как писать все эти бумажки, а как работать – не знают.

То есть, ситуация с университетом, как и во многих других отраслях, такая, что обучение в нём номинальное, исключительно для корочки?

Ну да. Причём, ладно ещё, если человек не дурак, не слишком амбициозный, он приходит молодым лейтенантом, ему начинаешь объяснять, что так не делается. Здесь, как бы, по приказу ты прав, но в жизни ты не прав. Человек, если адекватный, прислушивается к советам старослужащих. А если у него свои амбиции, он хочет карьерный рост, хочет власти – всё, это гиблое дело с такими работать.

Есть разница, с каким настроем ты когда-то пришёл работать в пожарную охрану и с каким сейчас приходят молодые?

Разница большая. Ребят сейчас молодых приходит крайне мало. Чтобы понимали, у нас раньше в части штат караула был как сейчас штат части.

А сколько это человек?

Возьмём среднестатистическую часть, где имеется 2-3 единицы техники: одна основная машина и, например, ещё рукавный ход и какая-нибудь либо дымослужба, либо лестница, либо лестница, дымослужба и цистерна. На цистерне должно быть 2 отделения, это получается 6 человек, плюс водила. То есть минимум должно быть по 7 человек на машине в каждой смене. Итого 4 смены, это выходит у нас 28 человек только дымослужба. Плюс по 7 человек на цистерне должно быть. Это нормальный штат. Есть табель боевого расчёта, где прописан состав: первый номер, второй номер, третий номер, четвёртый номер, командир отделения, помощник начальника караула, начальник караула и водитель. У каждого номера есть свои обязанности: что он принимает на машине, чем он работает в той или иной ситуации, как действует при спасении на водах, при ДТП, при пожарах, при работе в непригодной для дыхания среде. То есть у каждого расписаны свои обязанности. У нас сейчас выезжает так называемая «штатка»: 2 плюс 1, 3 плюс 1. Этого крайне не хватает, и приходится обязанности перераспределять и совмещать.

Опять же, мы сейчас говорим только за федеральную противопожарную службу, а не за муниципалов. У них всё полегче, они находятся под городом, у них техника более новая, обслуживается она не в части руками бойцов, а где-то в сервисах. У них более новое пожарно-тактическое вооружение (ПТВ), рукава. Например, они не в части ремонтируют рукава, а у нас всё это происходит в части. Машины у нас ремонтируются в 80% случаев в части.

У вас нет каких-то ремонтных цехов для машин, оборудования?

Откуда же им быть? Всё сами. Если руководство части адекватное, что-то изыскивают где-то на объектах, выпрашивают денег, чтобы помогли либо запчастями, либо чем-то для ремонта части. Такие моменты есть. Если начальники тянут только к себе, то там, конечно, вообще всё очень плохо, в частях полный мрак: техника разваливается, ПТВ нет, работать не с чем. За последние пять лет взять, например, СИЗОД – средства индивидуальной защиты органов дыхания и зрения, в чём мы работаем непосредственно в дыму. Раньше был один аппарат на одного человека. Сидит четыре человека на машине сзади, двое спереди – это значит, пять аппаратов должно быть основных и один резервный. Помимо этого, должен быть ещё резервный воздух 100% на каждый аппарат: есть один аппарат – на него один баллон должен быть, лежит шесть аппаратов на машине – значит, шесть баллонов запасного воздуха должно быть. Сейчас у нас один аппарат на двоих. То есть получается, что четыре смены, например, первый и третий караул – один аппарат, второй и четвёртый – другой аппарат. Сделали так, что теперь не у каждого свой личный аппарат, а так, что через смену они меняются, чтобы они не стыковались при сдаче смены. И всё, так и работаем. Но это, естественно, износ. Опять же, качество аппаратов упало с того момента, когда ещё были старые АИРы. Это вообще древнейшие аппараты, разработки 70-х годов, но они были намного надёжнее чем аппараты, которые у нас сейчас, ПТС «Профи». Денег на них отмыли уйму [мнение интервьюируемого – прим. Сизифа]. Баллон задышал, начинает свистеть редуктор, потеря воздуха огромная из-за того что он обмерзается в результате разницы давлений, то есть, когда воздух проходит через редуктор, давление там понижается с 300 бар до 10, и редуктор начинает даже в лютую жару покрываться инеем. Из-за этого шланги обмерзают и начинают травить воздух. В лучшем случае аппарата с 7-литровым баллоном хватает на 30 минут работы. Это если человек умеет контролировать своё дыхание и правильно работать с аппаратом. А с такими потерями воздуха, сами понимаете.

Карьерный рост какой-то есть у пожарных?

Есть, если будешь хорошо слушаться руководства. Там не нужны грамотные люди, которые умеют тушить пожары и которые имеют своё мнение, которые умеют принимать решения и готовы нести за это решение ответственность. Нужны люди, которые будут удобны. Вот у таких людей будет карьерная лестница, премиальные и никаких проблем по службе. Если быть на службе как я и часть моих друзей – дальше своей должности не прыгнешь.

Расскажи про график, про условия работы.

График в основном сутки через трое. При таком графике у всех переработка. Так как минимальное количество людей в караулах, когда люди начинают уходить в отпуска, на больничные, в том числе по уходу за ребёнком – вызывают ребят с других смен. Выбить даже заслуженные отгулы практически невозможно. В муниципальной охране всё чётко в этом плане: есть табель учёта часов и всё. В новогодние праздники или в мае (там, где большое количество выходных дней) ребята выходят в месяц по три, максимум, пять смен. У нас это не работает. Могут вызвать не в свою смену. Тут многое зависит от руководства, как они будут тасовать личный состав, перекрывать, и будут ли давать отгулы хотя бы за работу не в свою смену. Обращались в Финансово-экономическое управление (ФЭУ), где нам сказали, что табеля подаются с отгулами, правильные, а в части руководство говорит, что подают табеля честно. Концов не найти. Также и с квиточками по зарплате, где написано, сколько времени отработал, как и за что начислили деньги. Чтобы их получить, это целый квест надо пройти, заказывать их в том же ФЭУ... Я с этим сколько бодаюсь, надеюсь, в этом году добьюсь.

А есть ли премиальные, сверхурочные, надбавки?..

Отсутствуют. Ну, у тех, кто умеет служить и прислуживать – у тех какие-то плюшки есть, а для людей, которые имеют своё, отличное от начальственного, мнение – мы их считаем настоящими тушилами – для них ничего такого не предусмотрено.

Также можно поговорить про льготы. Когда я пришёл в 2002 году, людям худо-бедно выдавались квартиры, были общежития. То есть, я пришёл, меня сразу же подселили к товарищу по службе в общежитие. Жильём более-менее обеспечили. Также раньше человек, работающий в Федеральной противопожарной службе, мог себе позволить каждый год ездить в любую страну за счёт государства. И раз в два года он мог возить семью: жену и ребёнка.

А когда льготы отменили?

А это отменили у нас, дай бог памяти, в 2014, по-моему. Сказали, что будет побольше зарплата. Её, образно говоря, с 15-ти тысяч увеличили до 30-ти, но срезали все льготы. Вначале срезали бесплатный проезд для сотрудников МЧС. Все льготы, которые у нас сейчас есть, – это страховка от государства, и та только для служащих. Есть ещё работники, у них зарплата ниже на той же самой должности. Например, есть пожарный со званием – служащий, а есть работник. Вот у работника зарплата, образно говоря, 25-30 тысяч. Мы в одной части работаем, у нас один график, но у пожарного, у которого есть погоны, зарплата 35-40 тысяч. Сейчас хотя бы подняли зарплаты работников, до этого у них было 14-15 тысяч – это вообще смешные деньги. В Питере это ещё полбеды, а вот в регионах в основном все работники, вплоть до начальников частей. Там и с народом ещё хуже. Вот я приезжаю к себе на родину – там вообще жесть. У них в части максимум три человека. То есть нет ни диспетчера, никого больше. Им позвонили: «Пожар!», они выехали втроём или вдвоём, чаще всего вдвоём. У них водитель – он же командир отделения, он же диспетчер. Замочек закрыли в части и уехали на пожар. Там всё очень жёстко сейчас. Хотя во времена моего детства и юности в части было даже два хода. То есть народу было порядка 7-10 человек в карауле. И они были с погонами. Сейчас только техника та же, которая выезжала в моём детстве: ЗИЛ-131, ГАЗ-66.

А местность мониторится на предмет очагов возгорания или о пожаре узнают по звонку?

Лесоохрана, да, мониторит с беспилотников, но лесоохрану-то почти полностью убили. Опять же, я лично не видел, но ребята говорят, что сейчас есть части, а-ля Московская область, в которых мониторинг происходит. Но взять, например, Дальний Восток, та же самая Карелия, Мурманск – ничего такого нет. У нас тоже в Питере закупили беспилотники, а толку от них? Чтобы снять какое-нибудь мероприятие либо на большой пожар, чтобы красивые фотки были?.. Ни к чему нормальному это не приведёт. Денег на этом отмывают уйму [мнение интервьюируемого – прим. Сизифа], у них очень высокая закупочная стоимость. Те же самые Mavic стоят, образно говоря, 300 тысяч, а закупочную цену смотришь – они там по полмиллиона, а то и больше.

Про улучшения и модернизацию даже и спрашивать неудобно.

У нас сейчас ЗИЛ оживляют, которые ранее списали, из-за того что техники не хватает. Пытаются оживить ЗИЛ, который в принципе труп.

Расскажи подробнее, какая разница между федеральными и муниципальными службами.

Первая часть муниципальной пожарной охраны была открыта 52-ая, если мне память не изменяет. У нас была зарплата на тот момент 10-15 тысяч, а у них – по 30-40 тысяч, но у них ранней пенсии нет. Вот, кстати, ещё у нас одна из льгот – это пенсия, которую тоже собираются отменить по слухам. Сейчас у нас выслуга 20 лет, и можешь уходить на пенсию, а у муниципалов нет, у них до победного, до 60-65, и не волнует. Было время, когда я работал и в федералке, и халтура была ещё в муниципалке. Они гражданские, мы военизированные, с погонами. Разница в финансировании: их город финансирует, закупает им технику. Сейчас, понятное дело, из-за санкций они тоже перешли на КамАЗы, на ЗИЛы, на МАЗы, то есть, на отечественную и на белорусскую технику. До этого у них были SCANIA, Mercedes, все с лестницами. Вот эти Magirus`ы, сейчас почему встали? У нас есть две лестницы 78 метров. Это самые большие лестницы в городе, но сейчас, можно сказать, они нерабочие, потому что обслуживание этих лестниц приостановлено: нет ни программного обеспечения, ни запчастей, ничего нету в связи с санкциями, поэтому они вроде ещё чуть живые, но в основном стоят. Помимо того, эту лестницу в гарнизоне ребята считают бесполезной, потому что у неё очень большая база и в условиях нашей застройки (особенно заставленных дворов) нет возможности её установить. Но мне доводилось с 78-ми метров работать. Мы на 15-м этаже вскрывали квартиру, через окно залезали. Довольно-таки интересная лестница. Нормальный ход у неё 3 метра, то есть ты висишь, и она 3 метра гуляет из стороны в сторону, это для неё нормально.

То есть если сейчас при попадании чего-нибудь в дом загорится верхний этаж, например, 25-й, то...?

Только спасение по лестничному маршу. Я бы даже сказал, что выше не то что 20-го, а выше даже 15-го – уже всё, только лестничные марши. По-другому никак. Спасение с высот через верёвки вряд ли получится, потому что верёвки у нас используются якобы для самоспасения. По сути, она только 50 метров. На такие здания нужна верёвка минимум сотка, альпинистская. Вот недавно ребята разбирали новое ПТВ – пожарно-техническое вооружение. Прислали видео, как выглядит новая альпинистская верёвка. Эта верёвка даже как оттяжка для строительных работ не годится. Она просто мёртвая. Никаких мыслей даже не может быть о работах на высоте с такой верёвкой.

А почему так? Она китайская?

Закуплена-то она стопудово по всем регламентам, как полагается. А так – Алиэкспресс, самая дешёвая, больше чем уверен. Другого варианта я не вижу. Такое барахло даже молодые альпинисты не покупают.

Не помню сколько лет назад открывали часть. При этом сокращали народ по гарнизону. Логически представьте: открывается новая часть, новая боевая единица, её вписывают в бюджет. На эту часть надо выделять средства на топливо, коммунальные платежи за свет, за воду, за газ... Туда же должна включаться зарплата. Бюджет должен расширяться. Но у нас его уменьшили. Как нам объяснили, бюджет планируется на год. «В следующем году мы бюджет увеличим». По итогу часть не открыли. Тех людей, которых сократили с других частей, должны были перекинуть в эту часть, но должности новой части зависли и пропали. Сейчас в апреле было аналогично, что опять эту часть открывают, но где-то на Обуховской обороны. И опять прошло сокращение по гарнизону. В некоторых частях по человеку, в некоторых чуть ли не по 10, ребята говорят. Зато полковники растут. Раньше был начальник отряда, у него было два зама: зам по службе и зам по кадрам. Сейчас у нас сидит в каждом районе начальник управления, у него имеется свой зам, начальник отряда, у него имеется свой зам, и там пошли: инженер, старший инженер... Короче, начальство растёт, а бойцов сокращают. Сейчас выходит в среднем, если брать вместе с управлением, со всеми финансовыми отделами, отделами кадров – на одного бойца, наверное, три начальника, три офицера.

Административный аппарат у вас из кого состоит?

Их там очень много. Я считаю, что он состоит из перекладывателей бумажек. У нас сейчас всё только на бумажке. Вот, чтобы понимали, я приезжаю к руководству, мне нужно написать рапорт. Они сидят и думают, как им рапорт внести определённым шрифтом, с нужным количеством пробелов и переносов на один листочек бумажки. Не о том, как повысить боевую подготовку ребят, медицинскую подготовку, а именно как впихнуть невпихуемое. Вот этим у нас сейчас занимаются. Как говорится в русской пословице, без бумажки ты какашка, а с бумажкой – человек.

Помимо начальников, у вас же есть диспетчеры, инженеры?

Да, диспетчеры. В части инженеров нет, они только в руководстве. Берём среднестатистическую часть, где нет операторов коленчатого подъёмника, это уже мифическая должность. Там есть начальник части, его заместитель, старшина, кладовщик, выдающий одежду, которая тоже не выдаётся. Бушлат я крайний раз получал то ли в 2012, то ли в 2014 году. И с меня его спрашивают каждый год: «Где твой бушлат?» Прошло 10 лет, ребята, какой бушлат? ...Кладовщик, старший водитель. Водителей должно быть пять: по одному водителю в каждом карауле и пятый – подменный, если где-то кто-то заболел или ушёл в отпуск, он выходит. ...Потом диспетчер, четыре начальника караула, четыре помощника начальника караула (ПНК), четыре командира отделения, старший пожарный, пожарных по два или три бойца в карауле. Это если полный штат забит. У нас сейчас в части, например, вообще все должности ПНК вакантные. Начкара вроде уже перевели, поставили. У нас ещё не самый худший вариант, но народу не хватает. Постоянно люди из других караулов, бывает, что из других частей. Сейчас время отпусков придёт, лето, и будет вообще всё очень сложно.

Как начальство заботится о вашем обеспечении пожарно-техническим вооружением?

Многое зависит от руководства. Если у человека есть желание биться за свой личный состав, он выбивает форму для личного состава и пытается вопросы с техникой решить. В кругу своего района, грубо говоря. Где-то что-то потушили, и в качестве презента нам, что-то подгоняют. Боёвка выдаётся одна на четыре года. Их сейчас стали, вроде, давать две, потому что должна быть подменная. Но боевая одежда низкого качества, крайне неудобная. Резиновые сапоги. Валенки внутри, так называемые термовставки, изнашиваются за два-три месяца. А сапоги выдаются на два года. В основном ребята сами себе покупали краги, каски, боевую одежду зарубежного образца – она более комфортная, более удобная, лёгкая, в ней удобно выезжать. Но сейчас из-за этого стали ругать: «А почему вы все как пингвины, кто во что одет? Должны быть все одинаковые!» Если руководство части адекватное, то, когда кто-то приезжает из вышестоящего руководства, скажет: «Наденьте то, что выдают», а так ребята ездят в американских, французских, немецких боёвках. Да и сейчас тоже таскают, кто из Беларуси, кто откуда. Через Крым недавно знакомые купили два комбинезона, очень удобные, шикарные. Сапоги, краги и подкасники в основном покупаем сами, потому что в том, что выдают, работать просто невозможно. У нас только на парадах все красивые, всё офигенно, в телевизоре смотришь – всё хорошо.

Но есть и позитивные моменты. Это сама работа. Когда ты сидишь в части, и тут пожар, ты понимаешь, что ты кому-то нужен. И дело не в деньгах, за которые люди работают, а именно... в основном это люди-адреналинщики. Есть прилипалы, которые «мне бы досидеть здесь до пенсии, либо свою звёздочку получить, медальку какую-нибудь, бумажку, и потом пойти выше, а вы здесь как хотите, так и живите». Таких, к счастью, мало. В основном ребята, конечно, все боевые и работают только ради спасения, ради адреналина. Зачастую караулы – это как семья. Часто ездим на рыбалки вместе, на охоту, на какие-то праздники, дни рождения отмечаем. Такие моменты и вспоминаешь. Наверное, слышали, «Вертикальный вызов», такие крутые соревнования. Как только МЧС туда свои ручки начинает запихивать, сразу же люди перестают в этом участвовать, их уже гонят из-под палки. По три человека на «Вертикальный вызов» от части должно быть. Раньше ребята бежали именно для себя, понять, что это такое. На Лидер-Тауэр [или Башня «Конституция», 42-этажный небоскрёб на юге Санкт-Петербурга – прим. Сизифа] подняться – это интересно. Сорок этажей отшагать своим ходом в аппарате, в полной боевой одежде. Не каждый вывезет. А сейчас... всё это только пустить пыли в глаза. Построение, все дела. Мы как-то пришли к выводу, что, когда начальство свой нос не суёт в наши дела, всё получается круто.

В основном у вас сбитый коллектив, текучки нет?

Сейчас я вообще не знаю, что будет. Нынешний костяк – это люди, которые сейчас начинают уходить на пенсию, либо у них уже пенсионный возраст, и кто-то думает ещё посидеть, пока не выгонят. Ну, а что я буду делать? Я 20 лет в пожарке отработал, нигде больше ничем не занимался. У кого-то есть свой маленький бизнес. А так, что будет дальше... Очень много сейчас будет уходить людей в ближайшую пятилетку. Также с Москвы с ребятами общаюсь. Очень многие увольняются и приходить никто не хочет. Люди приходят, зарплата 60 тысяч в Москве. Некоторые сопоставимые деньги отдают за аренду квартиры. Кому интересна такая работа? Это ладно ещё, если человек работает сутки через трое. А взять, например, начальников частей, заместителей, старших водителей, инженеров отряда. Они же работают пятидневку, а начальник части вместе со своим заместителем вообще работают семидневку. То есть начкар заболел – садись на караул. Пожар какой-то большой в твоём районе случился – выезжай, и неважно, ночь ли это, откуда ты – с суток, не с суток... Совещания, планёрки – они работают много, это волчья работа. Их на самом деле жалко, потому что зачастую люди думают, что «карьера пойдёт в гору, я там вырасту, стану большим начальником, звёзды получу, и всё у меня будет хорошо...» А, по существу, он сидит постоянно в части. Тот же самый боец получает свои 50 тысяч и где-то ещё работает: альпинистом, на стройке, в доставке, в такси, в компах разбирается, какие-то свои мелкие бизнесы – у них есть дополнительные заработки, они живут более-менее. А у тех, кто на пятидневке, кроме этой зарплаты ничего нет. И постоянно его сверху пинают, пинают, пинают... Снизу ему тоже накидывают: а у нас этого нет, а у нас того нет. Он начинает рваться, психика не выдерживает. Начинаются скандалы в семье, зачастую это разводы и пьянство. Человек начинает заливаться. Всё грустно.

Подработки – это стандартная история для пожарных?

Законом они нам запрещены. Мы можем заниматься только преподавательской деятельностью. Либо какой-то художественной, театральной. Какие-то работы производить на стройке – это уже у нас считается противозаконным. На практике – а как иначе выжить? Особенно если и жена, и муж работают в пожарке, у них там на двоих выходит сотка, сорок уходит за съёмную квартиру, плюс коммуналка, детей одеть, туда-сюда... Как не работать где-то ещё? Естественно, в основном люди работают. Да, есть те, которые не халтурят нигде, кому досталась квартира, например, что-то ещё... А так, 95% тушил имеют по две, по три работы. Кто-то работает в двух частях: в городе и в Ленобласти. Законодательно нельзя, но на это глаза закрывают пока. Потому что понимают, что иначе все разбегутся, если запрещать ещё и зарабатывать себе на жизнь. Но иногда пытаются надавить. Знают, например, что я живу не по средствам, и понимают, что у меня есть дополнительный заработок. Когда я начал задавать им неудобные вопросы, мне попытались сказать, что я должен предоставить справку 2-НДФЛ. Пытаются приткнуть, когда начинаешь им мешать неудобными вопросами, и как-то наказать, чтобы не открывал свой роток.

Как обстоят дела с несчастными случаями на работе?

Сделать страховку, конечно, тот ещё квест, но делают, у кого хватает терпения этим заниматься. Неважно, в быту ты травму получил, то есть дома, в отпуске, либо на службе. Но, если травмировался на службе, начальство старается, чтобы не было рапортов, так как в таком случае должна быть бумажка, по которой кого-то накажут. И для того, чтобы этого не было, чтобы минимизировать потери для своего руководства, если оно адекватное, ребята пишут, что «был не на сутках, травму получил в быту». На сумму выплат это никак не влияет, но я против этого, потому что, если ты получил травму при выполнении служебных обязанностей – неважно, в части, на выезде, на пожаре – то потом, как старожилы говорят, при выходе на пенсию намного всё интереснее будет. Изначально было так, что травма в быту – одно, на службе – другое. Доходило до того, что «руку сломал, через два дня сутки, пойду с этой сломанной рукой на сутки, после возьму больничный себе, чтобы страховка была поадекватнее». Потом выплаты уравняли, стало проще.

А если человек не может больше быть тушилой, например, по причине травмы или здоровье уже не то, есть ли варианты для него продолжить работать в пожарной части на другой должности?

Если адекватные люди в руководстве видят, что человеку осталось год-два, ему дают доработать. Или если сложный перелом и человек не может уже пройти профосмотр на бойца, его могут перевести на водителя, на старшего водителя, на диспетчера, на старшину. Есть разные категории здоровья. У нас, у тушил, первая категория. Прохождение военно-врачебной комиссии (ВВК) на поступление у людей занимает минимум 3 месяца, чтобы устроиться в федералку, получить погоны. А в среднем – полгода. Кому такое будет интересно? То есть, пока ты справки соберёшь со всех поликлиник, пока пройдёшь ВВК, а там тоже начинают: «А у тебя вот эта справочка кончилась, один день прошёл уже лишний, это, то, то...». Потом запрос из МВД по линии ФСБ, ФСО: судимость, не судимость – пока всё это не пройдёт, решение не принимают. Принимают как космонавта, а платят хуже, чем дворнику. У дворника сейчас зарплата 60-70 тысяч, и он ничем не рискует.

Какие требования у медкомиссии?

Комиссия, когда приходишь на службу, прямо ух! За всё цепляются. Сейчас я уже, можно сказать, пенсионного возраста, спина болит, после травмы у меня плечо ломаное, битое, в общем, травм хватает. А на профосмотре мне говорят: «Ну, что вы хотели, это возраст!». Приходится чуть ли не с боем на них нападать, что возраст возрастом, но лечить-то меня надо. Опять же, если во ВЦЭРМ [Всероссийский центр экстренной и радиационной медицины им. А.М.Никифорова МЧС России – прим. Сизифа] осмотр проходишь, они там худо-бедно назначат какое-то лечение. Но у нас основной поликлиникой считается МВД-шная на Малой Морской. Там дичайшие очереди. Чтоб вы понимали, к ней прикреплено всё МВД Санкт-Петербурга, ФСИН, ОМОН, МЧС, по Ленобласти всё то же самое, пенсионеры ОВД-шные тоже. На трёх терапевтов, представляете, какое количество людей? К травматологу вообще нереально попасть. Слава богу, люди не умирают в очереди от старости ещё. Сейчас есть ВЦЭРМ, но это тоже такая интересная штука, вроде, вы там обслуживаетесь, всё хорошо, но ты приходишь – а номерков нету. Мне, допустим, нужен невролог, у меня спину заклинило, но запись будет через месяц. «Будет запись, тогда и звоните». Тут же выходишь, звонишь с левого телефона, говоришь: «Я платно хочу» – «Вам когда удобно? Сегодня, завтра, в какое время?». Хотя они являются именно министерской поликлиникой. Но за нас-то бюджет платит, а за платные услуги у них надбавки. Грубо говоря, есть оклад, за который прикреплено 100 человек и деньги поликлиника получит за них вне зависимости от того, обратились они или не обратились. А за каждого нового, который пришел по полису ОМС, добавляются премии. На самом деле, это тоже очень большая проблема. У нас, у сотрудников, нет полиса ОМС. Они просто отсутствуют.

Это как – нет ОМС?

Вот так вот. Мы можем лечиться только либо на Малой Морской в поликлинике МВД, либо во ВЦЭРМ. Однажды, находясь в отпуске, я получил тяжёлую травму. Мало того, что я два часа просидел в городской больнице, ожидая, пока меня оформят, так после этого было сказано: «У вас же ВЦЭРМ есть, езжай в Питер». Я устроил там такой скандал, разругался со всеми, в итоге через знакомых всё сам решил, меня отвезли в лицевую, сделали больничный.

А на тот момент у многих ребят были, как у безработных, полисы ОМС. И там чуть ли не под страхом увольнения заставляли их сдавать. А после этого случая я сказал: «Не дай бог вы мне ещё что-нибудь скажете по поводу того, что у меня есть полис ОМС – это будет война». Теперь так, всё весело. Также и у полиции нет полисов. Хоть у нас и говорят, что отменили медицинское рабство, когда ты приписан к одной поликлинике и должен обслуживаться только в ней, на самом деле для сотрудников, которые имеют погоны, это актуально до сих пор. А вот у контрактников, например, всё нормально с этим.

Раз такая обстановка, что и плохие СИЗОД, и с медицинским обслуживанием всё неладно, и с техникой плохо – нет ли желания изменить положение дел?

Ничего не помогает. Настоящих смелых мало, вот и нету вожаков. Потому что люди боятся, в основном, люди бурчат только на кухне. А когда доходит дело, говорю, что вы все сидите, чтобы не быть голословным, давайте я всё сделаю, напишу бумажку, а вы просто распишетесь. И люди сразу же: «Не, ну ты что? Мне за это прилетит». Это не только МЧС либо других структур касается, у нас в жизни люди так стараются жить, что «моя хата с краю, я где-то там буду бубнить у себя в уголке», а этим вышестоящие все и пользуются. Одному сложно воевать с вышестоящими силами.

А профсоюз?

Весь профсоюз сразу же подгребают под себя. Были люди на хорошем счету у руководства, которые пытались в МЧС сделать профсоюз. С одним мы вместе в 2014 году ребятам из Луганска помогали. На тот момент нам ещё разрешали работать в импортном, мы себя сами одевали, и у нас оставались вещи, которые выдавали, а ребята в Луганске вообще ещё в брезентухах 60-х годов ездили и в кроссовках. Три машины вещей собрали тогда, им отправили, нормально ребят одели. С Владивостока даже посылки приходили с боёвками, с письмами в карманах. Вообще круто было. Хотя в свой адрес мы говна натерпелись, и на ковры нас вызывали. В итоге всё сделали, но от своих же много чего наслушались, поэтому перестали этим заниматься.

Звонил мне один, мол, ты любишь поактивничать, давай сделаем профсоюз. Я говорю: «Ты понимаешь, что даже если ты его сейчас сделаешь и у тебя получится, во-первых, ты станешь плохим в одночасье, а, во-вторых, его просто подомнут». Он: «Нет, это будет не так, ты ошибаешься». Через полгода я с ним созваниваюсь, спрашиваю, как дела? А он в ответ: «Строгий выговор... но я сам виноват. У жены был день рождения, я пришёл маленько с выхлопом». Говорю: «До этого ты тоже приходил с выхлопом, но никого это не волновало». Так во всей жизни. И в медицине, и в образовании. Всем удобно: все бурчат, а слова сказать не могут, боятся. Народ зашуган.

А с коллегами из других регионов взаимодействуете? Слышал про массовое увольнение пожарных в Перми?

Нет, с Пермью не общаюсь, но с Тверской области, с Ленинградской, с Карелии с ребятами общаемся. В регионах, особенно, на периферии, за эту работу держатся, трясутся. В селе держатся за эту работу, потому что раньше были колхозы, совхозы, в моём посёлке в 80-е годы насчитывалось порядка 70-ти зарегистрированных предприятий, которые платили налоговые отчисления государству: совхоз, асфальтобетонный завод, хлебозавод, маслозавод... это был огромный посёлок, люди туда приезжали работать. А сейчас у нас в основном коммерсанты – это магазины, какие-то частники, фермочка небольшая, есть железка, почта, а остальные все ездят работать в город. Работать там в пожарке и получать 30 тысяч – конечно же, люди держатся, сидят, не возбухают. А в таких городах, как Москва, Питер, есть куда уйти и более развита сама инфраструктура. Из-за этого люди не так сильно хотят попасть в МЧС, особенно понимая, что туда полгода устраиваться и неизвестно, возьмут или не возьмут. Какой смысл ждать полгода, когда ты сейчас можешь пойти за эти же самые деньги в дворники, в Деливери, в такси. В такси зарабатываешь сейчас сто тысяч. Понятное дело, что там придётся поработать, а тут работать сутки через трое... это хорошо, если выездов мало, поспать можешь, а когда-то на сутки залип сразу же, весь грязный, мокрый, там вообще, блин, не сохнет ничего. По-другому начинаешь думать.

А вот, кстати, что вы делаете, когда нет вызовов, чем живет пожарная часть?

Да работы хватает, на самом деле. Стараемся больше отдыхать, конечно. Но вообще есть распорядок дня. Начиная от развода, заканчивая обедом, занятиями, отбоем. Но опять же, раньше занятия проводились, людей учили на башнях, на объекты выезжали. То есть мы реально изучали районы выезда. Руководство части договаривалось с объектом, мы приезжали, делали боевые развёртывания с включением. Сейчас просто: «Давайте запишем». И всё.

Раньше вы знали подконтрольный район?

Район-то мы и так знаем. В каждом районе есть свой пожарный отряд. Сейчас их сделали а-ля управление, добавили ещё полковника и его заместителя. Раньше к пожарной охране относился и ГПН [Государственный пожарный надзор – прим. Сизифа]. И ребята ехали на выезд, смотрят, ага, вот у них там захламлено, тут выход закрыт, там у них рукава какие-то непонятные, гидранты здесь не работают, либо заставлены. Это сразу передавалось в ГПН. А теперь в ГПН передаёшь, а он сделать ничего не может. Его просто не пускают на объект. Бизнес нельзя сейчас проверять, поэтому кто что хочет, тот то и воротит. А потом кого сажают? Живой пример – это «Зимняя вишня». Нашли козлов отпущения – первых, кто прибыл. Начальник караула Генин не послушал обычных зевак, которые в истерике орут, что где-то там кто-то, он послушал именно руководство, представителя, он послушал охрану, куда нужно подниматься, и они пошли. И будь два отделения полных, было бы эффективнее. А если даже он послушал бы зевак и ребята пошли бы по их указке, их там просто разорвали бы. Люди на панике очень много чего творят, и не каждый человек может подавить эту панику. Там прямо характер нужен и надо с наездом на людей, вплоть до рукоприкладства порой. Жёстко приходится поступать в ответ на панику. А ребят посадили. Всю жизнь сломали. А те, кто строил это, кто курировал, кто денежки получал за то, что так это построено, остались безнаказанными.

Приезжая на объект, вы сразу видите нарушения по пожарной части, что этот объект явно проплачен?

Посмотрите на Парнас, как он построен. Жилые комплексы по 20-ть квартир на этаже, 26-ть этажей в высоту. Никаких подъездов нет. О чём там можно говорить? Это реально мышеловки. Это ужас. А кто принимал эти дома? Застройщики же не сами решили: «Давайте построим так и всё». И раньше брали на лапу, когда я пришёл. Но раньше денежки заносили так: ты должен сделать, как полагается, со всеми нормами, и занести. Тогда уже всё будет хорошо. А сейчас просто заноси, и хуй с ним. Извини за выражение. Так и живём на этом фоне.

До 20-го этажа у нас, во-первых, не каждая машина давление даст, ей просто мощности не хватит, а, во-вторых, не каждые рукава выдержат. Раньше все рукава испытывались, была первая категория, вторая категория, третья категория. Сейчас просто: прошёл рукав испытание или не прошёл, всё. Рукава такие, что... Сейчас такие уже перестали присылать, но как-то был год, когда новый рукав берёшь, его растянул на асфальте, ствол работает, рукав из-за давления то расширяется, когда ствол закрыт, то сужается, когда ствол открываешь, и давление в нём падает. Вот он пять минут так поползал туда-сюда, протёрся и начинает во все дырки ссать – всё, он больше не пригодный.

С работниками лесоохраны общаетесь?

Так у нас сейчас лесоохраны нету. Ну, что такое лесоохрана? Это те же самые лесничие. У меня дед работал в лесоохране. На тот момент только в нашем районе было порядка 20-30-ти человек. А сейчас он один на районный округ. Что он может там уберечь, что он там может проверить? Даже тех же самых чёрных лесорубов.

А кто охраной леса от пожаров сейчас занимается?

Да никто. Сейчас всех сократили везде. Медицину сократили. Раньше, например, была фельдшерская помощь, реанимация, санитары были. Сейчас, чтобы народ понимал, таскают спасатели. Приезжают медики на вызов, у них там пациент весом 100 килограмм. И мы едем на пожарной машине спускать его вниз, потому что своих сил у них нет. Также и у нас взамен 10-15 человек в карауле – 5-7. В лучшем случае половина, а то и того меньше. Поэтому так везде, к сожалению. И это не жалоба, это констатация фактов за 20 лет.

Какие самые частые причины возгорания? Что чаще всего горит?

Чаще всего – это нарушение техники безопасности. Обращение с огнём, с электроприборами. Всё зависит от района. Например, есть районы – чисто промка. Там бывают и поджоги, бывают и неисправности электропроводки. Сейчас пух полетит, это вообще ужас. Пух как порох – он разжигает всё. Он вначале набивается во все щели, а потом просто от сигареты или даже бутылка разбитая лежит, донышко как призма сработало – и всё загорелось, а загорается он вообще моментально. Сейчас даже не пожароопасный сезон, а выездов в десятки раз больше порой. У нашей части в основном промка и низкоэтажная малозаселённая застройка. Это не Парнас, не окраины города, где по 20-30-ть этажей стоит и численность населения больше из-за этого. Не все везде адекватны. В густонаселённых районах в основном горят квартиры, и чаще всего там квартиры с пострадавшими как минимум. Причины разные. Кто-то с бычком уснул, где-то балконы горят: кто-то сверху покурил, хабарик выкинул, он упал на другой балкон, а у людей на балконах тоже хлама хватает. Основная масса вызовов, я бы сказал, 70% – это ложное срабатывание сигнализации. Чаще всего это гостиницы, школы, садики, больницы. В гостиницах в основном люди вейп курят либо просто курят, датчики срабатывают. Приезжаешь, ругаешься с ними. Бывает, на одну гостиницу по 3-4 раза в день выезжаешь.

Выехать вы обязаны?

Мы обязаны, да. На втором месте – это мусорки, мусоропроводы. Машины часто горят: неисправность электропроводки, газовое оборудование. На стройках в основном бытовки горят. Чаще всего они горят в зимнее время, когда обогревателей китайских кучу втыкают. Ребята пошли на работу, оставили включённые обогреватели, чтобы вечером с работы прийти и переодеться в тепле. Естественно, бытовки наставлены в два яруса, они по одной не горят. Учитывая, что там инструмент, лакокрасочные материалы чаще всего какие-то хранятся, горят они весело и очень быстро.

Гаражи. Там тоже электропроводка либо те же самые сигареты. Что-то болгаркой попилили, поварили, не посмотрели, ушли, закрыли – всё загорелось. Основная масса, самая поганая, самая изматывающая – это по сигналу, ложные срабатывания. Их больше всего. Бывает, что за день только по сигналу катаешься.

Про поджоги ты говорил имея в виду случайные? Или для расчистки площадей под застройку, например?

Часто поджигают шкафы электрические, всякие релейные шкафы. Сейчас у нас это позиционируют как теракты. Да они и есть теракты, связь перебивают, ящики связные поджигают. Есть Вайлдберриз тот же самый, там тоже много ситуаций. Ребята говорят, что там не один раз срабатывала сигнализация, и ничего с этим не делали, никаких проверок не было. С его вентиляцией при его загрузке горело очень весело и быстро. Поджоги бывают, конечно, но сейчас редкость поджоги технических производств.

Раньше – самое начало массовой застройки в начале 2000-х – Озерки жгли. Вообще жёстко жгли их. То есть люди не хотели продавать свою недвижимость, свои старые хибарки. Земля ценная, и их просто выжигали. Доходило до того, что едем с выезда, смотрим – горит внешняя стенка у бревенчатого дома. Разворачиваемся, начинаем тушить, обходим – дверь подпёрта. Там дама с детьми, говорит: «Приходили вчера, сказали: «Не продашь – сожжём». Такое раньше было часто. Там двухэтажные бараки были в Озерках. Там люди прям дежурили по ночам, всё равно их сожгли. Сейчас поменьше, конечно, стало.

Может быть поджог с целью сокрытия каких-то преступлений. На моей памяти крайний раз это было в автосервисе. Двое что-то не поделили, один другого убил, автосервис поджёг, а труп с собой увёз, их потом по камерам вычислили. Это было года два-три назад. ДТП нередкие. В основном, конечно, ДТП мелкие, но бывают и жёсткие, что приходится вырезать людей из машин.

Как ты дальше видишь судьбу пожарной охраны?

Да то же самое. Ничего не изменится. Казалось бы, что хуже уже некуда, но я столько раз за 20-ть лет это говорил, что уже, блин, не буду я больше так говорить. Лучше не было. Хотя, опять же, я говорю, всё зависит от руководства на местах, от начальника отряда, от начальника части, от начальника управления. Если они грамотные, классные мужики, тогда жить можно. Если они чисто ради службы, ради погон, ради званий и медалек – это будет невыносимый труд у ребят.

Если бы тебе не надо было зарабатывать на жизнь, чем бы ты занимался? Что тебе интересно?

Я вообще хочу уехать обратно, жить в деревне. Сейчас пенсия будет, дела здесь отлажу, чтобы без меня всё работало, и уеду отсюда. Планов много, пока средств на это нет. Типа, экоферма, что-то такое. Чтобы люди приезжали, отдыхали: рыбалочка, охота... Это нравится, но, к сожалению, пока нет такой возможности. Пожарка тянет. Хотелось бы добить этот срок уже и сказать «до свидания!» официально, чтобы всё закончилось.

Хочешь что-то добавить или сказать читателям Сизифа?

По работе хотелось бы, чтобы пожарных руководство начало уважать, чтобы техника и инвентарь регулярно обновлялись, чтобы повысили социалку до уровня 90-2000-х годов, чтобы убрали до минимума бумажную работу.

А для гражданских такое напутствие: чтобы транспорт парковали с мыслью о том, сможет ли проехать пожарный КамАЗ, пропускали спецтранспорт с маяками, не шутили с огнём и следили за состоянием электроприборов и проводки. Помните: пока пожарный без работы спит, родина богатеет!