Машиностроение — основа расширенного воспроизводства любого хозяйства, и даже при господстве финансово-спекулятивного капитала по нему продолжают мерить «развитость» страны. Хозяева машиностроительной отрасли превозносят её мощь и «инновационное развитие за последние десять лет» и предупреждают о её хрупкости, если их работники просят проиндексировать зарплату.

В отличие от машиностроения вообще, сельскохозяйственное машиностроение в России более-менее развивается. Агрохолдинг или фермер скорее купят Vector, чем Дон-1500. Несмотря на санкции строится тракторный завод в Ростове-на-Дону, ходят слухи о восстановлении Таганрогского комбайнового завода. А если вы переживаете не только за развитие машиностроения, но и за хлеб машиностроителей, то некоторым повысили зарплату (каждый работник подписывает обязательство о неразглашении сведений о среднем заработке, но по нашим данным в некоторых цехах зарплата выросла приблизительно с 30 тыс. до 40 тыс. рублей). Профсоюз тут не причем, просто отдел кадров был завален текучкой.

Сельхозмашиностроение развивается, и это не противоречит тезису о регрессивности капиталистического строя. Машиностроители каждый день вносят в производство продукт 8-ми или 12-ти часового труда, а забирают себе «на пожить» в денежном выражении гораздо меньше. Было бы странно, если бы полученный хозяевами излишек вовсе не шёл на развитие подотрасли.

Но дело в том, что развитие машиностроения зависит не от того, все ли файлики на месте по системе «5С», а от того, придёт ли в отрасль достаточно средств, будут ли они приходить стабильно и планомерно. Эти деньги направляются на покупку средств производства и рабочей силы. Подробный перечень этих трат дан одним из владельцев завода «Ростсельмаш» К. Бабкиным в письме Владимиру Путину «Почему тракторный завод останется в Канаде», в котором адресант сетует на то, что российские трудовые ресурсы стоят не сильно меньше канадских, а стоимость кредитов, энергоресурсов и транспортных услуг в РФ больше. То есть Бабкин выделяет зависимость машиностроения от банковского капитала и сырьевого капитала (ГСМ, металлы), причем оба эти вида срастаются в финансовый капитал (Газпром - Газпромбанк). А владельцы последнего являются главарями российского бизнеса, то есть тем самым государством, которое иногда отстёгивает машиностроению программы поддержки, но большей частью пускает на самотёк.

Самотёк же заключается в том, что деньги вкладывают туда, где прибыль больше. Поэтому даже сам владелец машиностроительного завода, сравнив свои прибыли и прибыль Газпромбанка или дивиденды западных банков, в последние и вложит свой излишек. Вроде бы, поступит рационально, пустит деньги в рост. Но тем самым послужит винтиком в утечке капитала из машиностроения, необходимого нашей стране для пропорционального и суверенного развития. Помимо прочего, реализация тракторов и комбайнов — отдельная проблема, связанная с непостоянством доходов агрохолдингов и фермеров и в натуральном, и в денежном выражении. Поэтому доля агротехники старше десяти лет в России превышает 50%.

Пропорциональное развитие нашего хозяйства может осуществить только центральный плановый орган в соответствии с планом, утвержденным делегатами от рабочих коллективов. Ведь кто как не рабочий позаботится о своём производстве? И кто как не сознательный рабочий, способный посмотреть на интересы трудящихся в целом, сможет организовать развитие и производства, и производителей?

- Расскажи, как пришел на завод, как сложилось, чего хотел?

Ушёл со старой работы. Попался только завод. Хотел жить в Ростове, я сам из области. На заводе был вариант, что если работаешь на заводе, то жильё предоставляется бесплатно.

Ты по профессии пошёл?

Учился перед армией на слесаря, но не особо ходил на эти занятия. Потом после армии пришёл, устроился на склад работать. После склада попал на рынок, грузовыми колесами торговал. А потом уже на завод, на сборку комбайнов, на главный конвейер. Было обучение, две недели ходили на занятия, там рассказывали-показывали.

- А в детстве вообще кем хотел стать?

Путешествовать хотел.

Работа на заводе сейчас позволяет это делать?

Ну, не… совсем не позволяет. Коллективом сходить пиво попить, да. А куда-то поехать… График такой, что никуда не поедешь. Вот в этом году еще субботы выходные, а в прошлые годы субботы всегда рабочие, отпуск в сентябре. Особо не погуляешь.

- Когда человек приходит на завод, он нанимается через фирму-прослойку или напрямую?

А по-разному. Можно напрямую. А есть и фирмы-посредники.

- Как происходит работа на конвейере?

Ну начинается с нуля, колёса. А в конце уже собранная машина, её заправляют, заводят, обкатывают. Всё, потом на отгрузку отправляют.

- Где тебя обучили, там ты постоянно и стоишь, или можно поменять позицию?

Вообще нет, но я везде поработал, по всему конвейеру, мне интересно было. На одном месте скучно, один месяц проработаешь, и уже скучно.

- Не препятствуют тому, чтоб человек на разных местах по работал?

По цеху еще можно поменять место, и то со скрипом, если договоришься, а с переводами проблема, не отпускают. Но это тоже от человека зависит. Если работает, его не отпустят, а есть такие, которые сидят в носу ковыряются, от них наоборот избавляются, пытаются сплавить.

- Сборка — это вообще самое узкое место в производстве? Вы более всего зависимы от того, насколько другие цеха всё сделают вовремя.

У нас поставщиком являются другие цеха, к нам всё идёт с малярки. На нас все палки летят, мы же «не собираем вовремя». Деталь приехала только в шесть часов, «а почему машину не собрали?» Или с утра сидишь до обеда, делать нечего. Но последнее время, за этот год, ситуация получше стала, в прошлом году еще довольно часто такое было.

- С началом т. н. спецоперации что-то поменялось в этом плане?

Много было из Европы деталей, из Украины. Сейчас наши уже детали. То что было украинское — верх кабины, пластиковые бампера, а вот сегодня приехала первая партия российская, быстренько всё сделали. Разницы никакой нет, по внешнему виду то же самое.

- Говорят, что не со всеми компонентами так гладко. Например, европейские трубы сложно заменить и российскими, и китайскими: или нет пока в должном количестве, или не удовлетворяют по качеству. Поэтому люди боялись, что будут отправлять в простой или в отпуск.

Когда началась эта операция, говорили: «отпуск, отпуск, сейчас встанем». Но ничего, сказали, что наш цех будет работать. За другие цеха говорят, что кто-то идёт в отпуск.

- Реально получить следующий разряд?

Да. Я пришёл учеником слесаря и спустя полтора года получил пятый разряд, предпоследний. Шестой это самый высший, но должности нет.

- Дальше можно на мастера?

С ребятами, с которыми я работал слесарями — они уже мастера. Карьерный рост с нуля идёт. Есть школа мастеров. На технолога или инженера уже нужно высшее образование, хотя можно и договориться. В школу мастеров тест четырехчасовой на человеческую коммуникацию. Там задачи на расстановку коллектива. Я был когда, нас было семь человек, мы в роли разных директоров, а коллектив один, и мы должны прийти к консенсусу так, чтобы всё работало. Есть свой сценарий, мы должны внести предложения и выбрать одно все вместе. Это полтора часа. А потом как собеседование. Я выступал в роли директора и разговаривал с работником, которому не нравится работать. Надо было узнать, почему он не работает и замотивировать работать. И еще задание загадки, там что-то мутное-мутное, забыл. И если ты проходишь этот тест, ты становишься учеником мастера и исполняешь обязанности мастера какое-то время и потом в перспективе становишься мастером. Помощник мастера и мастер — только в зарплате разница, обязанности одни и те же.

- И после этого курса становишься мини-плановиком, который думает, как вовремя всё сделать, как сделать, чтоб люди не простаивали и так далее. А руками уже мастер не работает?

И даже бригадир уже не работает руками, он расставляет людей, решает вопросы по нехватке деталей, по дефектам, которые выявляются во время обкатки. О таких дефектах сообщают бригадиру, и он уже думает, как устранить, наказать исполнителя или договориться с ОТК чтоб они забыли про этот дефект. Интересно. Но становиться бригадиром или мастером — это тоже время. Я ухожу в четыре, а они остаются, административную работу заканчивают. Поэтому — не. Я попутешествовать хочу. Хотя это тоже только последний год я ухожу в четыре. А до этого — приходишь в семь утра, уходишь в одиннадцать вечера.

- Сложно даже представить.

Мне тоже. Но если что-то хочется, что-то надо, то можно постараться. Привыкаешь.

- Конвейерная линия автоматизированная?

Гайковёрт электрический, воздушный. Руками мало, всё кранами работается. Подъемные тележки. Стараются, завозят. Есть автоматизированные линии, но это на мелкие детали. Есть камеры, в камерах моют, они проезжают, как в автомойке. А большие только руками, по-другому не получается.

- Такая картина, когда российский завод держится на советском оборудовании, советских станках — не про вас?

У нас постоянно закупают новое оборудование, цеха реконструируют. Заливают новые полы. Новый цех сварки сделали. Новый же тракторный завод строится.

Что в работе нравится больше всего?

Уже ничего. Я уже всё попробовал, всё умею, ничего уже не интересно. Пока что хожу, ну, потому что там платят. Хотя бывало и интересно. Никогда бы раньше не подумал, что интересно слесарем работать. Прокачать свои навыки, своими руками работаешь, стараешься хорошо делать, чтобы никто не ждал, чтобы всё правильно было. Ведь за несоответствие лишают премии. Три несоответствия и увольняют. Можно и договориться, все же люди, хотя несколько человек при мне выгоняли, косячили постоянно.

- Несоответствия — это человеческий фактор?

Ну, не закрученный болт. Бывают несоответствия на шесть, на тридцать, на пятьдесят баллов. За простое ничего не делают, просто обратят внимание. За среднее 5% премии лишают, и за самое серьёзное, например за один незатянутый болт — лишают 100% премии. А ты две сотни за день затягиваешь, один пропустил и без премии остался. Ну или договариваешься. Контролёры — это же ребята, которые рядом сидят, вместе ходим бок о бок, общаемся. Бывает, они тебе поверили, что всё хорошо, оно пошло дальше, а дальше ещё есть какая-то проверка, она нашла, наказали их, они потом нас всех наказывают.

- В неформальном паблике завода в контакте пишут, что и сейчас выходят приказы о том, что субботы рабочие. Это от цеха зависит?

Да, есть цеха, которые и сейчас работают по субботам. Всё зависит от спроса на машины, какие машины нужны.

- То есть график — шестидневка?

Когда приходишь устраиваться, говорят: график 40-часовая рабочая неделя, с семи утра до четырёх вечера, суббота воскресенье — выходной. А по факту… На переработочки можно оставаться, если хочешь получить что-то. Пофиг, даже можно ничего не делать, просто остаться, получить за часы свои. Хотя есть фонд бригадный, больше него не получишь, и если все будут задерживаться, то просто его попилят. Если все будут много сидеть, то получат много по часам, но всех лишат половины премии. Ещё бывает, что нужно что-то сделать, рабочий день кончается в четыре, а эту деталь привозят в шесть, и все сидят ждут. А после того, как её привезли, еще два часа работают. И из-за вот такой штучки бывает, что в обед встали и до шести сидим.

- Почему бывают такие перебои?

Не сварили, не покрасили, потеряли что-то там, перепутали. Завод большой.

- Оплата труда не сдельная, а оклад?

Да, оклад плюс премия, разные премии. Но с оплатой труда — тёмный лес. Я много раз пытался посчитать, первые полгода ходил прям почти каждый месяц насчёт зарплаты. Интересно же, расценки, тарифы должны быть. Просто было такое, что я с товарищем с одним познакомился, мы с ним вместе на обучение на это пришли, и вместе полгода работали, и в это время одними вещами в разной последовательности занимались, а в квиточке зарплаты — сто рублей разница. Просто округляют. Это же много работы, надо заморачиваться, считать, кто что сделал, а так они общую сумму поделили, всем раскидали.

- А штрафы есть?

Конечно, штрафы есть. Спецодежда должна быть, обувь нужно носить ту, которую выдают, неудобная, но в своих кроссовках нельзя.

- Какие отношения в коллективе? Бывают ли интриги, кумовство?

Ну конечно, это же везде так, где только я ни работал, своих всегда подтягивают. Если ты дружишь с руководством, то всё у тебя будет хорошо с зарплатой, неважно чем ты занимаешься, можно ничем не заниматься.

- Насколько постоянный коллектив?

Всё от участка зависит. Вот сейчас почти не меняется, а до этого часто приходили-уходили.

- Странно, в городе работы не особо богато.

А работа сложная просто. Не у всех получается, надо ж смотреть, что делаешь. Приходит человек с улицы, никогда этим не занимался, а тут сложная машина, комбайн. Он может по пальцам себе молотком стучать. Машины, говорят, что плохие, потому что такие люди собирают, и их вроде уволить нельзя, потому что жалко, и их держат. И они порядок ходят наводят, порядок же тоже надо кому-то наводить.

- Большинство приходит «с улицы», а не планомерно с ПТУ?

Сейчас опять начали практикантов набирать, стажёров. Приходят 16-ти, 18-ти летние, некоторые остаются. Я вообще когда попал на завод, это ни с чем не сравнить, даже на улице таких разных людей не встретишь. Есть немые, они бандой своей ходят, на определенных местах работают. Классно, интересно. Есть где только старики работают, есть где старики наравне с молодыми работают.

- В основном на заводе россияне?

Да, но есть киргизы, таджики. Их там не так много, и они своей диаспорой, и они в основном грузчиками работают, таскают железки, никуда особо больше не лезут.

- Случаются ли конфликты? По какому поводу?

Кто-то кому-то что-то сказал, грубанул. Такое, бытовое.

- А с начальством бывают конфликты?

Тоже бывают. Но зачем с начальством ругаться. У меня напряженные отношения с начальством, но тоже не конфликт. Я просто сказал, что не буду оставаться ни на какие переработки, ни под какими предлогами. И поменялось отношение. Я прихожу без опозданий, и ухожу вовремя, всё выполняю в срок, если у меня работы нет, я помогаю другим, и получаю сколько получаю. Конечно, хочется и больше, но сильно не заплатят, я пробовал. Но дружить с начальством, чтоб больше получать — не, мерзко. У меня высокий разряд, я получаю за него достаточно, чтоб не оставаться. В этом году уже небольшие переработки — час-два. Ребята больше сами остаются, чтоб получить побольше. Но для меня время бесценно, а они пусть получают больше, мне не жалко. Туда же большинство приходит, чтоб заработать на квартиру, у людей ипотеки, кредиты. Они и в выходные выходят.

- А общежитие, которое предоставляют — нормальное?

Я в трёх жил… Ну, это бесплатно. Хочешь — иди снимай, тебя же никто не держит. Но условия мрачные. Двенадцать человек в комнате, как в армии. Комната: шесть двухъярусных кроватей, холодильник, тумбочки возле каждой кровати, всё.

- Тяжело. Но если есть общие интересы, иногда может быть и весело.

Да какое… Двенадцать человек отовсюду в комнату закинули. Общие интересы — бухают, очень сильно приходилось ругаться из-за этого, чтоб не мешали отдыхать. Я прихожу в десять-одиннадцать, уставший, а там какой-то говнюк… Ну, ругаемся.

Я вот делаю всё как положено, никто за мной не доделывает, я проблем никому не создаю, а зарплата может чуть ли не в половину меняться. Почему? Хер его знает. За порядок лишают премии: «О, непорядок, минус 15% премии!». Весь участок накажут. Ну, бывает, что нечего делать, комбайн собрали раньше времени, всё, молодцы, но мы не можем посидеть, нужно обязательно что-то делать, зачем? Да и так знают свои дела, занимаются подготовкой на завтра, охота же прийти, чтоб всё хорошо у тебя было. Но если работы нет, её начинают откуда-то выдумывать. И уже убрали всё, что бы ещё такое убрать. Сегодня красили, девочкам делать было нечего, они красили полоски на разметке.

- Как в армии: выкопай яму, закопай яму.

Да-да. И они только покрасили, машина заезжала, по свежей краске, колёсами раскатала такие следы. И они стали эти следы оттирать. О, ещё работа!

- И такие сбои, такое нерациональное транжирство труда не связано с простоем завода после начала т. н. спецоперации, это всегда так? Но ведь сидят же плановики, планируют использование трудовых ресурсов...

План может месяц от месяца меняться, хотя большой разницы не бывает, плюс-минус двадцать машин. Планируют, что-то но не получается, сбой где-то идёт. Они пытаются сбалансировать, пытаются удержать определённое количество людей, например, если делать четыре машины, нужно двадцать человек, если делать восемь, нужно сорок. И вот держат тридцать. И когда четыре машины, быстро всё заканчиваем, все ходят слоняются, а когда много, откуда-то набирают, пригоняют, все бегают как ужаленные, допоздна остаются. Плюс сезонность.

- То есть план планом, но если есть рыночная анархия, всего не распланируешь?

Ну да. Тем более комбайны разные бывают. Одни люди умеют делать одни машины, другие — другие. Мало кто умеет всё делать. В основном каждый научился одну штуку делать, и вот он сидит, ему комфортно, его всё устраивает, он прикрутил и сидит, в телефоне залипает, тикток листает. Попробуй человека оторви оттуда — «Я не умею, я не могу, как я буду это делать?».

- Это уже мастер должен озаботиться, чтоб хотя бы костяк обладал универсальными навыками. А бывает такое, что рабочие предлагают какие-то усовершенствования?

Это обязательный параметр. Это называется кайдзен-деятельность. На Тойоту, по-моему, ездили, им очень понравилось, понабрались оттуда идей по устройству самого конвейера. И мол бригада должна на сумму миллион рублей в месяц придумать улучшения. Если это выполняется, то добавка к зарплате всем идёт. Если мы насидели и надумали, что вот это поменять на это, то будет дешевле, а ничего не поменяется. Бывает, предлагают, внедряют. Пацан получил один раз 80 тысяч, помимо того что бригада получила. Есть мастер, который прям этим занимается, в этом понимает. Надо дружить с технологами, с конструкторами, чтобы это всё довести, чтобы тебя не залупили нигде. Им тоже — это лишняя работа. Им нужно своё делать, когда несут какие-то предложения, они тоже не очень бывают рады, потому что их могут наказывать, типа вот, было хуже чем стало, дорого было. Они за это могут просто замолчать, чтоб их не трогали. Конструктора — как слесаря, там тоже — кто-то придумал, старый конструктор уже ушёл, а новый чувак сидит, его долбят за то, что кто-то когда-то сделал.

- Рационализаторские предложения оформляются в виде доклада?

Как это должно быть: слесаря сами должны быть заинтересованы в улучшении, потому что они за это получат денежку. Это должно работать, но это не очень работает. Такие предложения бывают, но это всё очень сложно.

- Кажется, что было бы рационально собираться наиболее соображающими и интересующимися людьми из коллектива, скажем, раз в месяц и прикидывать, что можно улучшить.

Не, у всех свои проблемы, все домой спешат. «О, давайте вместе, поработаем» — не. К сожалению, не получается. Все кучкуются небольшими группками, каждый сам по себе. Большой компании нет.

- По сути, участок не представляет собой цельный коллектив?

Не, с этим печально. Хотелось бы лучше. Но люди разные, можно найти общение на разные темы очень быстро.

- Ты уже довольно давно работаешь, застал, наверно, много изменений. Как тебе с твоего рабочего места видится развитие сельхозтехники в России? Какие тенденции?

Как я начал работать, с производства сошли три новых машины. Новые машины собирают, в прошлом году последнюю машину запустили. Ребята учились собирать. Собрали с нуля, поехала. Маленьким тиражом пока, но собираются больше делать.

- Вообще машиностроение хотя и составляет почти 20% от промышленного производства, его явно недостаточно для обеспечения хозяйства страны, и развивается оно недостаточно интенсивно и ровно. Сельскохозяйственного машиностроения это тоже касается: в 2013–2015 гг. наблюдался спад в выпуске, в 2016–2017 гг. — существенный прирост производства, в 2018 году количество изготовленных в России сельхозмашин вновь сократилось [1]. Однако подотрасль всё равно неплохо развивается по сравнению с другими подотраслями с высоким уровнем передела: почему так, по-твоему?

Ну хорошо делаем и недорого, за бесплатно, считай, собираем. Хорошие машины делаем, хороший сервис. Наши ребята в командировки ездят, например, в Китай, в Турцию. Покупают по всему миру машины, партию туда отвозят, и, если там случается неполадки, отправляют туда наши группы.

- Как коллеги отнеслись к т. н. спецоперации?

Да никак, пообсуждали, что вот, слышал, — в новостях? Ребята есть и с Украины. Работаем вместе. Они рады короче, их всё устраивает, у них родня есть с той стороны, с которой не общаются по политическим взглядам, брат с сестрой не общаются, сестра там, брат здесь. И, мол, русские наконец вас освободят, вас же там прозомбировали. Я последил за событиями немного, но ничего там нового не происходит, просто стреляют, и потерял интерес. А на заводе такое ощущение, что о политике вообще не говорят, о чём угодно, ну там подорожало всё, и всё.

- Но именно суть происходящего как-то обсуждалось в цеху?

Не знаю, может просто я не общаюсь на эти темы. Каждый живёт как хочет, лишь бы это не вредило никому. Первую букву «Z» я увидел на автобусе, ехал на работу, ну поулыбался, прикольно, чё. Поддерживает наших, классно. Не знаю. Обо всём можно плохо поговорить, и тут плохо и там плохо. Мы обычно хорошо себя ведём, плохого никому не желаем, а оттуда говорят, что все русские плохие… Я, например, за то, что мы вошли туда. Я против т. н. спецоперации, но то, что поддерживают свою армию — хорошо, мы же в России. Мы что, против армии своей пойдем? Так уже было. В девяносто первом, развалили когда Союз. Неохота таких повторений. Только вон, получше жить начали.

- Лучше?

Все с ипотеками, все с машинами в кредит. Начали люди ощущать уверенность в завтрашнем дне. На двадцать лет ипотека, двадцать лет!

Вот работы у тебя не будет, чем ты будешь платить?

Я уверен, что будет. Ну не знаю… За политические темы…

- А вот один из владельцев завода, Константин Бабкин — совсем не аполитичный. У него даже партия есть.

Ну он владелец, я только директора, замдиректора знаю. Этим не интересовался, за Бабкина. Я видел, его как-то по РБК показывали, он рассказывал, как хорошо работать на Сельмаше, какой он молодец. Ну ничего, хороший завод. У него ещё в Казахстане есть большая сеть. Ну чё, молодец, красавчик. Одно дело купи-продай, торговые центры, другое дело — своё производство. Может, тогда и жилось бы по-другому, если бы больше было своего производства.

- Как ты видишь, будет развиваться своё производство в России?

Да, ведь строят заводы, модернизируют. Ну, стараются. Там тоже руководители разные бывают, один хороший, другой нехороший, это не относительно нашего завода, я никого не знаю. Точно так должно быть, что кто-то неправильно делает, что всё тормозит. Стараются, но не всё получается. За последнее время стало лучше, чем было.

- Сопровождается ли развитие машиностроения улучшением условий труда, что было бы логично?

Зарплата больше стала, но всем не угодишь. Критиковать все умеют, а что-то наоборот полезное сделать… Не утащить гайку в кармане, а… хотя бы ничего не сломать. А то приходят такие, которые сломают, уйдут. Новое что-то привезли, нате, делайте, он залез, поломал, всё такой, развернулся ушёл. И такие потом тоже рассказывают, как у нас всё плохо, как им на заводе не понравилось. А ты сам заинтересован был? Пришел он, думал, я тут в уголке отсижусь, а мне ещё заплатят. Но придёт всё равно тот момент, когда твоя работа потребуется сделанной. А так завод, мне кажется, стал получше. Сейчас я получаю точно в два раза больше, чем когда пришёл учеником, особенно когда много работы. Когда не хватает плана, делают какие-то перерасчёты, надбавки. Вот это даже покрасить — сизифов труд, за это тоже заплатят — сделают наряд. Стараются.

- Как видишь перспективы сельхозмашиностроения со своего рабочего места?

Да думаю всё хорошо будет, всё строится. Если ничего глобально не изменится, всё будет хорошо. Там много вкладывают, увеличивается план. Теперь [2] кроме нас в сельхозтехнике никого больше и не будет. Планировали еще кроме сельхозтехники выпускать строительную. Будет больше рабочих мест. Я бы пожелал им удачи.

В октябре 2022 года герой интервью был мобилизован. Будем надеется, что живой и целый, и будет таковым впредь.