Как я работал на продуктовом складе
Заполняю анкету в отделе кадров. «Ого! Вот это вопрос... Неужели это пригодится?» – думаю про себя.
– Что здесь писать? Я довольно быстро печатаю, но сколько знаков в минуту не знаю, – спрашиваю у кадровика.
– Это не обязательно заполнять. У нас просто анкета такая, – отвечает она равнодушно.
«Значит тупо скачали из инета и, не редактируя, распечатали», – догадываюсь про себя.
– Тогда всё. Готово.
Женщина пробежала глазами анкету и заученно описала условия.
– Помещение у нас тёплое. Есть чистая, благоустроенная раздевалка с индивидуальными металлическими шкафчиками. Шкафчики можно закрыть на ключ. В отремонтированной столовой есть холодильник. В микроволновке можно разогреть еду. Первые три дня ознакомительные. Если в эти три дня понимаете, что работа вам не подходит, то они не оплачиваются. (У меня на лице вопрос огромными буквами: ЧТО?) Да. Ведь компания на Вас ничего ещё не заработала. (Вот спасибо!!! Так честно и откровенно о сущности взаимоотношений работника и работодателя мне ещё не говорили. Ну хоть не врут, что мы все «одна большая семья»). Рабочий день с семи утра до пяти вечера. Первый месяц оплата одна тысяча рублей за смену. Если будете ходить к шести утра, то плюс 100 рублей. Со второго месяца оплата будет 1200 р. за смену и плюс 200 рублей за работу с шести утра. Если решите уволиться, не отработав полный месяц, то расчёт будет по 500 р. за смену. Коллектив у нас дружный. Многие ребята работают по нескольку лет. Даже если увольняются, то снова возвращаются к нам (Не удержалась всё-таки и соврала).
– Понятно. Какова вероятность, что меня примут на работу?
– Вероятность 100%. Когда готовы приступить?
– Пятого января.
– Тогда приходите к семи. Найдёте Светлану Анатольевну. До свидания!
Отлично. Вот какой я ценный кадр. Принят на оптовый продуктовый склад кладовщиком (официальное название, принятое в этой компании). Если по-простому, то грузчиком.
Склад расположен в промзоне (бывший элеватор) на краю города, но мне идти недолго – около получаса. Территория огорожена, действует пропускной режим. Объясняю вахтёру, что я первый день и пропуска у меня нет. Захожу.
Здесь несколько зданий:
– двухэтажный офис: там руководство, бухгалтерия, торговики (торговые представители), девочки, которые набивают заявки для торговых;
– одноэтажная коробка из сэндвича для рабочих. Там раздевалки (мужская и женская), общий туалет и столовая. В столовой просто, но чисто. Есть два чайника, две микроволновки и холодильник (такие используют в магазинах для холодных напитков);
– склад – два огромных корпуса, объединённых т.н. рампой. Рампой здесь называют крытую площадку для погрузочно-разгрузочных работ. Утром здесь загружаются газельки, а днём разгружаются фуры.
В раздевалке крепкий запах мужского коллектива бьёт в нос и режет глаза. С непривычки кажется, что сейчас наступит кислородное голодание и упадешь в обморок. Но потом привыкаешь.
Я молчу, стараюсь ровно дышать, осматриваюсь вокруг и слушаю... Невыспавшиеся и усталые люди с серыми лицами быстро облачаются в рабочее. Понимаю, что это те, кто приходит к семи утра. «Шестичасовые» уже на складе.
– Ключ от шкафчика у Юли возьмёшь. Она в девять приходит...
– Хватит сидеть, пойдём работать...
– Пойдём...
***
На рампе полным ходом идёт погрузка. Опытные «шестичасовые» руководят процессом: проверяют название, вес, количество по накладным, пересчитывают, а мы, «семичасовые», помогаем им и носим товар в газельку. Отношение к нам со стороны «старичков» негативное. Иногда нам прямо говорят: «идите на хер, в помощи не нуждаемся». Через пару дней я понял систему и причину такого отношения. Кроме оклада, грузчикам начисляют проценты от суммы погруженного товара. Поэтому «шестичасовые» и относятся к нам, как конкурентам, покушающимся на их зарплату. Наивные! Они думают, что нам тоже начисляют процент.
***
На рампе холодно. Ворота открыты, а на улице морозное январское утро. У всех течёт из носа. Сморкание и плевки здесь же, на рампе. На деревянном паллете коробки со всяким де...добром. Это ребята из ночной смены («ночники») набирали по накладным, а наше дело проверить и загрузить. Старший кричит: «Чипсы! Сметана и лук! Краб! 75 грамм. По 5 шт.» Надо быстро найти, пересчитать и отметить в накладной. «Рулеты. Черника – 10 шт. Клубника – 7 шт. Сливки – 8 шт.» Высыпаем из коробок прямо на заплёванную рампу. Так везде и на всех складах. Поэтому приучите себя и детей – протирать упаковку и перекладывать продукт в чистую тару.
***
Погрузка окончена. Убираем паллеты, коробки. Затем меня прикрепляют к Саиду. Молодой парень, 21 год, работает месяц, но со здешней текучкой кадров считается опытным «старичком». Наш отдел – это консервы. Справа и слева пятьдесят метров стеллажей до самого потолка. Саид объясняет, что наша работа поддерживать порядок в отделе, особенно после «ночников», и пополнять стеллажи в привоз. «И вообще, сейчас, после новогодних праздников – халява. Делать почти нечего. Сейчас попроёбываемся и пойдём на завтрак». Оказывается, есть полчаса на завтрак.
Выпив чаю, возвращаемся по своим отделам. Двигаем коробки, перекладываем товар, подметаем. Если привезли консервы, везём их в отдел на рохле и раскладываем по местам. На большую высоту поднимаем на паллетёре. Самые верхние стеллажи высотой метров пять, и я просто боюсь туда подниматься. Саид, видимо, отведал эликсир бессмертия, без всякой страховки поднимается на самый верх и закидывает коробки.
Наступает время обеда. Места на всех не хватает – обедаем в две смены.
Поскольку консервы – действительно халявный отдел, то после обеда нас направляют на помощь. Иногда это отдел игрушек, иногда чай и кофе. Но чаще всего – это конфеты. Там работают Сергей, по прозвищу Цыган, и Макс. Сергею под пятьдесят, невысокий и молчаливый мужик. Максу под тридцать. Очень подвижный и разговорчивый. Это идеальная пара. Один молчит – другой разговаривает. Макс может разговаривать весь день и на самые разные темы.
С половины четвёртого работы не было у всех, поэтому ходили из угла в угол, да чесали языками. Самая популярная тема среди кладовщиков – это автомобили. Модели, цены, запчасти и ремонт. Один из парней купил с рук за 60 косарей (это январь 2022 г.) «ведро с болтами», и теперь ему нет прохода от едких шуток. Вторая тема – это условия труда. Сравнивают с зарплатами в других фирмах, сколько обещают и реально платят. Из разговоров понимаю, что здесь обсчитывают и штрафуют. Что «ночники» торопятся и набирают товар с ошибками. Если утром не заметить пересорты и недостачу, то вместо процентов к зарплате получишь штраф. Все работники признают такую систему несправедливой. Третья тема – это соседняя конкурирующая фирма. Такой же оптовый продуктовый склад. Общее мнение, что там работать легче и штрафов нет. Послушать мужиков, там земля обетованная, да и только! Сказку о хорошем соседнем складе распространяет Макс – он работал там несколько месяцев, но поссорился с начальником (там же так хорошо и справедливо) и перешёл сюда. Теперь между хозяевами складов существует договорённость: не переманивать работников и не брать к себе на работу тех, кто уволился у соседа. Конкуренция в бизнесе вовсе не мешает им устраивать сговор, направленный против работников.
***
Отработал несколько дней и начинаю понимать, что работа не для меня. На складе довольно холодно (особенно на рампе), приходится работать в верхней одежде, поэтому быстро потеешь, затем замерзаешь и здравствуй, простуда! Спецовку не выдают, все работают в своём. Одежда быстро приходит в негодность – рвется об ящики и паллеты с гвоздями.
***
Цыган: Представь, нас на складе 40 человек, если с каждого по десятке, то каждый месяц фирма имеет 400 т.р. Можно себе новую Мазду, квартиру и дом запланировать.
Саид: Я посмотрю как меня в следующем месяце посчитают, и приму решение. Увольняться сейчас не буду, не люблю без дела сидеть.
Макс: Я бы давно на соседнюю базу перешёл, я же там работал, да поцапался с начальником. Пришлось сюда вернуться. Если увольняться, то на новое место сразу. У меня кредит с платежом в 38 т.р. Я жду, когда права мне вернут, ещё полгода осталось. Тогда уволюсь и пойду на газели таксовать.
Цыган: Вот в Казахстане в два раза цены подняли, люди вышли, и цены назад вернули.
Я поймал эйфорию от протестных настроений и попробовал задвинуть про прибавочную стоимость, но, похоже, зря. Не время и не место было для таких речей. Я стушевался и в их разговоры больше не влезал.
Макс пошёл по складу разговаривать с остальными. Он – старожил, и его мнение весомо. Добились проведения общего собрания.
В конце смены пришел исполнительный директор Алёшечкин. Это такая прокладка между генеральными и коллективом. Его работа – быть громоотводом, отвлекать внимание и весь негатив на себя. Избавлять генеральных от критики, обеспечивая им душевный комфорт. Люди высказали ему своё возмущение огромными штрафами. Говорили многие, особенно старожилы. Но, к сожалению, разговор ушёл в сторону. Надо было требовать отмены штрафов в принципе, слома всей системы.
Вместо этого стали спрашивать, за что именно назначили штрафы. Понятно, что причины есть. Особенно если исходить из логики и системы координат руководства. В итоге Алёшечкин смог объяснить, за что штрафы.
Исполнительный директор – противный тип. Он разбил всех по отдельности фразами: «Не надо митинговать», «А ты за всех не говори, каждый сам скажет», ну и другими приёмчиками.
В итоге собрание закончилось ничем. Выплеснули эмоции и разошлись под обещание «ещё раз внимательно проверить начисления».
Макс на собрании слился и молчал. Одно дело говорить со своими, кто тебя понимает, а другое дело – с сильным, подготовленным противником. Здесь нужна выдержка, смелость, владение аргументами, понимание целей и средств достижения этих целей.
ПыСы. Плохо подготовленный протест обречён на поражение. В массах возникает убеждение в бессмысленности борьбы. Хорошо подготовленный протест – залог успеха. Пусть малая победа, но она придаёт уверенности, вдохновляет, и на этом можно строить новое наступление.
ПыСы. Эх, теоретик! Задним умом силён, а в деле спасовал. Через полгода случайно встретил Макса. Со склада он уволился.