Интервью с кузнецом, видеоблогером и преподавателем воркаут

Расскажи про путь к профессии, начиная с детства — чего хотел, о чем мечтал?

В моём детстве ещё блогеров не было, об этом мечтать никто не мог, все мечтали стать машинистами паровоза, космонавтами, полицейскими. У меня знакомый был из детства, говорит: у меня папа токарем работает, я тоже хочу. Сейчас такого не услышишь. Я вот детей тренирую уже 10 лет — стрит-воркаут — это турники, брусья, уличная гимнастика, тренировки — я зал в городе арендовал и просто так тренирую детей. Я к чему — я слышу, о чем говорят дети между собой на протяжении десяти лет. И я вижу каких блогеров они смотрят, на кого акцентируют своё внимание. Но это не работники заводов, к сожалению, увы.

И я считаю, что до этого кто-то довёл. Довёл до того, что простой работяга уже не в моде. Вопрос только — кто. Одни говорят: родители детей так воспитывают, но я с этим не соглашусь, я думаю, дети тоже не глупые, они видят, как работают их родители, какую приносят зарплату, видят, как сокращают их родителей — с заводов, отовсюду. Я думаю, если б они жили в достатке, что не является сейчас действительностью, ну по крайней мере на большинстве заводов наших — таких вопросов у детей бы не было. Путь детей в выборе профессии – он неоднозначен. Посмотришь в интернете на какого-то блогера, который машет пачкой денег, которые ему с неба упали; посмотришь на свою маму, которая в долг в магазине набирает, чтоб прокормить тебя, а потом с каждой зарплаты это всё отдает. Я насмотрелся вдоволь. Отсюда у меня эмоции эти и пошли: как так? Я снимаю обычные ролики со своей работы, а мне пишут в комментарии, что я нищеброд, и что выбрал такой путь — идти на завод – это то же самое, что у церкви стоять на паперти. Это обидно, обидно.

В 1990-е блогеров не было, но уже пошла такая волна, что дети мечтали стать бизнесменами, звёздами шоу-бизнеса. Выходит, такое отношение к работникам растёт из крушения государства, центральной фигурой которого, правда, под конец уже только формально, был работник. Но у тебя в городе, несмотря на банкротство нескольких предприятий (ЗАО Уфалеймебель, ОАО «Уфалейский ПК» и др.) в 1990-е еще сохранялось популярность рабочих профессий?

Конечно. Всё равно выбора особого не было, как сейчас, в эпоху интернета, что у всех и у каждого есть выбор. Поэтому кто-то ещё стремился кем-то стать. Сейчас, в эпоху интернета, у людей появилась возможность обходить физический труд и зарабатывать деньги из воздуха. Я много раз задавался вопросом, что было бы, если б не было интернета, или если бы сделали так, чтобы деньги не были такими лёгкими в интернете, чтоб эти деньги шли туда, куда надо, где нуждаются. Например, завод где-то разваливается, ему дай ну десяток миллионов рублей, и он на ноги встанет, потому что они обновят и оборудование. А тут — я вот прочитал — Моргенштерн [внесён в список физлиц-иноагентов в 2022 году; на момент записи интервью не был признан иноагентом] за рекламу Вартандера взял 20 млн рублей, просто записал песню. И вот на это всё со стороны смотришь, и дети смотрят, и все остальные, и делаешь выводы для себя. Ведь для людей труда деньги с неба не падают, каждая копейка потом и кровью зарабатывается, ты понимаешь это. И, глядя на этих детей, ты понимаешь их выбор, потому что нас до такого довели. Я бы вот не хотел бы уже, чтобы мой ребенок работал на заводе, как я, потому что я вижу происходящее вокруг.

На кого ты пошёл учиться?

Я закончил ИСТиС, институт спорта, туризма и сервиса — это от ЮУрГУ — Южно-Уральский государственный университет. Закончил просто так — хобби, чтоб, как говорится, вопросов меньше было, почему ты тренируешь детей. Я сам занимал призовые места и в Челябинской области. Первых конечно не было — я поздно начал заниматься — в 19 лет, курить бросил полностью, вредные привычки бросил, бурное детство оставил и за ум взялся, пошёл в монтажный колледж — строительство и эксплуатация жилых зданий и сооружений — инженер-строитель. Поэтому у меня всё в руках горит, и я могу что угодно сделать своими руками — от пайки до сварки. Я зашел как-то в зал, который арендовал, думаю: туда нужно спортивную площадку сделать. Зашёл на сайт — переносные разборные площадки — 250-300 тысяч рублей. Поехал на полигон, закупил на 40 000 металлолома, во дворе у себя сам сварил спортивную площадку, она разбирается, хомуты сам собрал, привёз, собрали и покрасили. И уже третий год она работает и цена вопроса 40 тысяч рублей, разве что лицензии нет.

Как ты решил на завод пойти?

В 18 лет я очень сильно хотел права, машину, у нас моногород, город маленький, куда-то идти особо вариантов нету. Я так скажу, я Вконтакте в 19 лет зарегистрировался. Сейчас мне 29, 10 лет назад получается началась моя эпоха познавания интернета. До этого мне не надо было, до этого у нас были одни мысли — где мотоцикл купить подешевле, отремонтировать, покрасить и продать подороже. Мини-перекупы. У нас тут деревня и вокруг одни деревни, это самое актуальное в то время было. И эти деньги мы тоже старались вкладывать во что-то хорошее — и маме помогали, и всё на свете. Зарплаты не очень хорошие были. Я помню у моей мамы зарплата может тысячи 3-4 была, и я ходил бруснику собирал и продавал 200 рублей за ведро, 5 литров, чтобы помогать. Старались. Отца у меня не было до 10 лет, он погиб в Афганистане. Так что зачем я пошел на завод – хотел права. Хотел помогать маме, нужны были деньги, пошёл на завод.

Я работать официально поступил в 16 лет, в ЖЭУ, ходил по крышам, сбивал сосульки, снег убирать помогал. Потом учеником каменщика пошёл в 17 лет, год отработал в «Теплоприборы, ООО» — шарашкина контора наша местная. Я даже зарплату свою помню: три с половиной тысячи рублей в месяц. И это были деньги для меня. В 2011 году пошёл на завод, отработал на заводе 3 года, потом завод развалился. Не развалился, а его закрыли за неимением заказов и всего остального. Я ушёл работать плавильщиком на никелевый комбинат, он ещё живой был. Там отработал год, завод развалился. Короче куда ты ни устроишься, везде завод развалится. Всем раздали компенсации и отправили восвояси, завод сейчас разобрали полностью на металлолом. Градообразующее предприятие.

Потом пошёл работать в школу учителем — дай-ка, думаю, попробую, чем чёрт не шутит. Я уже заканчивал университет, на последнем курсе был. Пришёл в школу работать, три месяца отработал и уволился по своей инициативе почему — потому что я не люблю программу, которую на тебя навязывают. У меня должна быть свобода, я пришёл туда тренировать детей, а не писать бумажки. Ещё был такой случай: на одной из тренировок я назвал детей кузнечиками, когда они прыгали в длину, и меня директор вызывает на следующий день и говорит: зачем ты детей насекомыми обзываешь? Кто-то из детей нажаловался просто. Но я не могу так, я открытый простой человек, я могу пошутить, постоянно следить за своим базаром я не могу, ну имеется в виду прям конкретно до мелочей.

Поэтому я и решил просто тренировать детей. А тренировки – это естественный отбор: ребенок пришёл – не понравилось – до свиданья, остаются только те, кому надо, и всё. Сейчас у нас самая большая группа после хоккея. Тренирую бесплатно, денег ни с кого не беру.

А потом пошёл модельщиком работать, делал деревянные модели для литейного производства на протяжении двух лет, зарплата никогда не поднималась выше 15 тысяч, почему — потому что со мной работали старые модельщики, которые забирали себе все самые ценные заказы, а мне оставляли — так, «на», подачки. Не давали работать. Когда я работал в моделке, ко мне подошёл начальник цеха кузнечного, это недалеко находится, и сказал: «Иван, мы начинаем заново работать, айда к нам возвращайся, зарплата будет на уровне». Вот я и пришёл лет пять назад в кузню, и до сих пор в кузне работаю. Я бригадир, у нас 4 бригады в кузне, из которых три — это всё мои ученики. Как говорится хочешь плавать — выкинули из лодки, вот, плыви, так и тут: дали мне двух учеников — работай, учи. Выучил, работаем. Всегда на доске почёта вишу. Потому что если есть чертёж, я буду делать по чертежу, чтобы не было разговоров. Вот так работаю. Ну судьба так сложилась! Хотел денег, пошёл на завод, работаю на заводе. Я когда шёл на завод, я не считал это зазорным, не считал. Сейчас посмотришь на завод — «в бой идут одни старики»: на завод приходит молодёжи мало, приходят те, кому за 35 – за 40. Чтобы пришёл молодой парень 18 лет на завод — за мои 5 лет работы я такого не видел .

Куда тогда девается молодежь, если они не идут на завод? Где она находит себе дело?

Они уезжают из города. Несколько поколений детей через меня прошло, которые закончили 11-й класс и разъехались. Я вижу: здесь дети не остаются. Единицы остаются по каким-то причинам по своим, а так все разъезжаются. Моногород: здесь никто не остается. Вот смотришь вокруг: столько полей, столько всего — занимайся, обрабатывай, посади картошку, возводи всю эту культуру. Здесь у нас в стране. Как зайдешь в интернет, посмотришь — закупили столько-то картошки из Белоруссии, закупили столько-то помидоров — из Китая всё везут. Импорт-экспорт, а ничего своего у нас нет. Мы можем быть самой автономной, не зависящей от всех страной — просто закрыть все свои границы — идите вы все нафиг — и жить спокойно. Нет, пока за вентиль держатся эти все Скрудж Макдаки [диснеевский селезень-миллиардер] зажравшиеся — никому ничего не надо. У нас самая богатая по природным ресурсам страна на земном шаре — видели наверно мой клип «Самая богатая страна на земном шаре». А простой рабочий как нищеброд.

Что ты делаешь на предприятии, чем занимается твой цех?

У нас 2 цеха – один механобработочный, другой кузнечный — это две составляющие, которые не могут существовать без друг-друга. То, что мы накуём, то обрабатывает механообработка. Если мы не куём, то ничего не обрабатывается.

Какой график?

Два через два по 12 часов. Всё в принципе устраивает, но я последние полтора месяца сидел дома на двух третях, не было заказов. И хочешь жить — умей вертеться. Приходится и подработки находить.

А доменные печи? Останавливают их во время простоев?

У нас нет доменных печей, у нас газовая печь. Доменные печи выплавляют металл, а у нас нагревочные печи — до 1200 градусов нагревают. А температура плавления металла от 1500 градусов идёт. У нас был такой завод, который относился к нашему, в Нижнем Уфалее [Нижнеуфалейский чугуноплавильный и железоделательный завод — прим. Сизифа]. Но его лет 7 назад разобрали на металлолом. А сейчас металл в цене взлетел, был в районе 10 рублей, сейчас в районе 25 рублей у нас, в больших городах наверно ещё больше. Мне кажется, сейчас вообще шквально пойдёт разбор вот таких вот ненужных цехов предприятий, пойдёт сокращение людей, потому что те капиталисты, наши главные, владельцы всего этого, увидят выгоду свою, что от работы прибыли мало будет, а если разобрать и сдать на металлолом то… Такие же люди есть, которые один завод разобрали — сдали, выгоду поимели. Купили за бесценок ещё пару, также разобрали — сдали, и так дальше и идут.

Ты как-то рассказывал, что твоё предприятие простаивало, не хватало масла. Почему так происходит?

В первую очередь, мне кажется, плохо настроена на заводе логистика. И нет организованности в отделе продаж. Работают некомпетентные сотрудники, потому что компетентных в моногороде днём с огнём не сыщешь. А чтобы откуда-то их завозить сюда на завод, нужны большие ресурсы: специалист не поедет за 20-25 тысяч рублей сюда работать, как у нас работают сотрудники отдела продаж. У них максимальная зарплата 25 тысяч рублей — вот вам и прибыль. Они берут заказы просто так, наобум, потом выясняется, что на заводе такого металла нет, из которого можно сделать этот заказ. Они начинают отказываться, вот эта возня туда-сюда. У нас есть газпромовские заказы, мы с ними очень сильно на грабли понаступали. В плане того, что не успевали ни ОТК [отдел технического контроля — прим. Сизифа], ни лаборатория ничего проверять. Вовремя всё не сдавалось, сроки нарушались. Не хватает организованности нашего предприятия. Мы в глазах заказчиков, как говорится, маленько падаем по уровню. И второй раз кто будет сюда возвращаться? Тем более в эпоху, когда столько китайских кузнечных заводов, которые делают дешевле и оборудование у них качественнее. Не знаю. У меня молоток 70-х годов. Вот вам и прогресс. Зато все печи заменили новые. Газовые. Я так понимаю, что для них это было выгодно в целях экономии газа. А молоток... никто ничего не делает. Можно китайский гидравлический поставить, и работа в разы улучшится. Он по цене дешевле, чем одна такая газовая печь 40-миллионная.

Я непосредственно общаюсь с генеральным директором своего предприятия и всегда на всех собраниях высказываю свою позицию. Очень много вещей, которые я говорю, воспринимаются, берутся, многое делается. У нас руководство более-менее адекватное, они сами хотят идти на уступки. Готовы платить деньги перспективным сотрудникам. Но не всегда имеют возможность, зависит от заказов и от работы. Это можно понять. Что-то стараются делать. И облагородить территорию, и всегда скосят траву. И всё организовано: комнаты для приёма пищи, столовые. Но именно вот организованности в процессе работы, между подразделениями, отделом продаж, ОТК, технические отделы, которые продукцию непосредственно отправляют, доставляют — нет. Непосредственно в самих молотах и прессах работают опытные люди, выполняют свою работу на ура, по технологиям, по всему. А вот после того, как мы отправили уже свою продукцию, там начинается кипиш, каша, непонятки и растери, и как с этим бороться — мы не знаем.

Я не считаю себя настолько умным… у меня есть свои мысли, как можно с этим бороться, но я просто выше своей головы не прыгаю, напрямую никому ничего не высказываю об этом. Может, придёт время, когда меня выслушают, дождусь. Я могу что-то посоветовать, как человек, который видит со стороны.

Однако при всей временной уступчивости по отношению к работникам и понимающем вхождении в дела, владелец предприятия в конечном счёте вынужден стремиться к увеличению прибыли.

Владелец нашего завода в Челябинске находится, у него своя группа металлургических компаний. Недавно меня туда приглашали, в их головной офис, я ездил, разговаривал, узнал много чего. Интереса у них в плане того, чтоб развивать город, в котором они находятся, особо нету. Я больше уверен, что это от генерального директора идет: что, например, остановку новую у нас в городе они поставили. У нас же как: власти, наша администрация местная — это попрошайки, которые ищут тех, у кого деньги есть, и с помощью их рук всё делают. Это все видят, все знают и все понимают. Я в своих видео, когда ездил в город Верхняя Пышма, это подробно описал. И я прекрасно понимаю, что всё зависит не от власти, а от лиц, у которых есть деньги. В основном зависит всё от списка Forbes и их приближенных. Если их предприятие находится в городе, и они ничего не делают для города, значит владелец очень жадный, он не позволяет этого делать.

Я проехал всю Россию от Забайкальска до Черного моря. И, проезжая через каждый город, ты видишь либо процветание, либо ничтожное его состояние. И вот это всё в моем подсознании осталось. Я тогда, когда ехал, конечно, не придавал значения, почему такое возможно. Ну как у обычного человека, у всех бывает: ага, значит администрация тут ничего не делает. Это не от администрации зависит, они все люди маленькие. Зависит всё от крупных бизнесменов этих городов, делают они что-то там или нет. Потому что мы живём в эпоху капитализма. На самом деле в эпоху капитализма. И если капиталист добрый, то он будет что-то делать, если капиталист недобрый, то он ничего делать не будет. Это правда, и она настолько неприятно звучит: все зависит от добрых капиталистов. Рабовладельческий строй 80-го уровня я бы даже это назвал.

Капиталисту выгодно быть добрым?

Знаете, я как скажу, вот взять капиталиста города Пышмы — это человек, который, пусть даже это будет рабовладельческий строй, но он строит грамотную политику. Он делает так, что в его город все едут и хотят жить, а не уезжают, как вот у нас из моногорода. Почему? Потому что там бесплатное образование, все поступают, учатся, хорошие зарплаты. Строят огромные многоэтажные красивые дома, и если работник отработал 5 лет, он имеет право взять беспроцентный кредит. Не ипотека, ничего, а просто — стоит квартира 2 млн, он берет 2 млн, и каждый месяц платит, допустим, по 10 тысяч, пока 2 млн не выплатит. Ну, то есть хорошие условия он создаёт для себя. И я его отнесу к добрым капиталистам, потому всё равно, как ни посмотри, он для людей делает всё. И я бы с удовольствием в этот город переехал. Как говорится, пряником поманили. Почему? Потому что видно развитие. В Верхней Пышме — 38 тысяч человек, наш город — 27 тысяч человек: у нас, если смотрели ролики мои предыдущие, у нас каток только зимой работает, а у них 2 ледовых арены на их маленький город. Институты у них есть по робототехнике для детей. Для жителей города, для работников их предприятия абсолютно всё бесплатно везде. Музей военной техники.

А у нас вон на пруду сквер за 30 млн, который зимой закончили, а он уже развалился. Скамейки растаяли вместе со снегом: остались пеньки, а скамейки кто-то унес. И это не от людей зависит. Я посмотрел уровень качества этих скамеек — пустотелые трубки. Ветром хорошим подуй и их снесет. Такая экономия конкретная. Вот вам и разница.

А в Верхней Пышме я разговаривал с заместителем главы УГМК [Уральская горная металлургическая компания, гендиректор – Андрей Козицын — прим. Сизифа]. Это одна из крупнейших компаний, у них 40 предприятий по все стране. И один из собственников находится в списке Forbes, 22-й в списке. Мне кажется, если бы он не развивал свой город, он был бы одним из первых в этом списке. Потому что очень большие деньги вкладывает в развитие города своего. И вот я с ним разговаривал. У нас, говорит, есть мэр города, но, чтобы что-то сделать, он бежит и в первую очередь разговаривает вот с этим собственником: нужно это сделать или нет. И вот Козицын говорит: проедет по какой-нибудь из улиц и увидит, что она маленько подразбитая. Он тут же звонит мэру: «Алё, здорова, вот я тебе выделяю столько-то денег, потом моя комиссия проедет, посмотрит, как ты эту дорогу отремонтируешь. Можешь отчитаться, что это администрация сделала для города дорогу, но я проверю, как вы её сделали. Не дай бог там что-то или кто-то». Вот это подход. Вот вам и ответ, почему я думаю, что от администрации ничего не зависит. Администрация это прихлебатели: прибегут, дайте пожрать, давайте чего-нибудь сделаем и всё. Почему — потому что у администрации любого города стоит четкая задача: собрать с населения и отправить в Москву, у них четкая есть фиксированная цифра, которую они должны отправлять. А все, что останется, эти ошмётки — это вот называется бюджет города. Вообще Москва — это отдельная страна от России. А вся Россия - это кошелек Москвы. После того, как я пообщался с десятками тысяч человек, у меня сложилось это мнение. Я это вижу. Поэтому в Москве, может, и хорошо, но если простой человек, такой как я, туда приедет, ему тяжело там будет, потому что Москва — это и цены, и недоступное жилье, и всё остальное.

Как на твоём заводе отнеслись к твоему творчеству?

Мне снимать никто на заводе не запрещает. Я удивлён мнением людей: «Ты снимаешь на заводе, серьёзно, да ну нафиг, и чё к тебе ни разу не подходили?» Нет, ни разу. Я даже больше того скажу — мне разрешают, пожалуйста, снимай там. Один раз подошла сотрудница: «Ты, пожалуйста, если чертеж снимаешь, бери чуть правее, чтобы чисто чертеж видно было, а циферки, которые рядом, их не снимай, ладно?» Я сказал: «Ладно, не вопрос». Всё, вот это единственный был упрёк за все время.

Ну, я так понимаю, что завод видит, что я плохого про них ничего не снимаю, а про существование завода я снимаю. Чем не реклама? Скажите, чем не привлечение заказчиков?

Даже запросы в Яндексе, наверно, увеличились.

Да-да, десяток уже человек мне писали: «А у вас завод это может изготовить, вот нам надо полторы тыщи штук того-то» — я их отправлял на сайт своего завода, вот, спрашивайте, конечно. Мне кажется, на заводе у нас люди наверху, они не глупые, они это всё видели, и наплыв работы я даже сам почувствовал. Ну я себе лавры не хочу забирать, потому что это, возможно, просто мне показалось, но я считаю, что это своеобразная реклама для завода.

Часто бывает прямо в трудовом договоре прописано, что снимать нельзя, а на некоторых предприятиях вообще смартфоны перед входом в цех сдаёшь.

В договоре, конечно, у меня всё это прописано. Но не знаю, по «блату» или по «сестле» это всё у меня происходит, что меня никто не трогает. Но у меня родственников нет на заводе из начальства никого. Хотя в 70-х годах основывал этот цех родной брат моей бабушки Николай Семёнович. Но это триста лет тому назад было. Об этом даже сейчас нынешнее начальство, я уверен, не знает. Потому что тут столько собственников уже с тех пор сменилось, одному богу известно сколько.

Труд в основном механизирован? Автоматизирован? Или есть такие процессы, которые ещё вручную делаются?

Автоматизировались в плане механообработки. То есть закупили ЧПУ станки, куда заготовку положил, ее вбил, она делает. Но тут всё равно нужен сотрудник, который эту программу будет вбивать и делать. Если бы это был простой токарный станок, то на него также нужен один человек. В принципе, как и в ЧПУ, инструмент вставлять надо и менять. Это новое оборудование, но я не скажу, что у нас какой-то автомат.

Молот, кузнечное производство без человека — для меня это дико. Где-то автоматизация может быть, даже на прессе у нас теперь можно использовать манипулятор, который заготовку возит, а самим прессом управляет один человек. Но всё равно в каждой бригаде по 3-4 человека, потому что один бегает замеряет, другой работает на втором подсобном манипуляторе, один оператор у ручки пресса. А на молотах у нас и ручная работа бывает, мы руками работаем. Какие-то маленькие заготовки и крутить и вертеть надо. Конечно, я видел и молотовое оборудование современное. Вот, китайское я смотрел, что там всего лишь два китайца работают, хотя их 2,5 млрд человек. Автоматизация у них на уровне, конечно, по сравнению с нашим. Это теперь у нас вторая мировая держава в мире после Америки — Китай. Я с удовольствием хотел бы не в Америку уехать жить, а в Китай. Не знаю почему, ну вот так вот мне их мировоззрение приятно. Как они делают, как развиваются. Раньше говорилось: китайское — значит плохо, но они сейчас это представление уже поменяли. Вот вы сейчас, всё что у вас, на вас есть — это все китайское.

Какое место у твоего завода в производственной цепочке? Откуда берете сырьё? Куда поставляете продукцию?

Раньше железной дорогой металл возили. Рельсы остались, а возить уже вагонами не возят, потому что железная дорога тоже хочет кушать и загибает гигантские цены. Возят сейчас все фурами. Металл закупают там, где его отливают, а привозят сюда, он лежит на складах до востребования, пока он не станет нужным. Отправляют нашу продукцию по всей стране: Газпром, военная промышленность, везде. Какие-то заготовки отправляются без механобработки, то есть кузнечно сделали, а вытачивают сами уже предприятия, которые заказали это всё.

Насколько важное место играет твой завод в регионе?

Это Челябинск. Металлургическая промышленность. У нас здесь кузнечных заводов много: Чебаркульский кузнечный завод, ЧКПЗ — Челябинский кузнечно-прессовый завод, Свердловский кузнечно-прессовый завод. Кузнечно-прессовых заводов много, и конкуренция, соответственно, есть, потому что все эти заводы находятся в радиусе 200-300 км друг от друга. То есть у заказчиков есть выбор: отправить туда или отправить сюда. И это тоже уже зависит от нашего отдела продаж, от нашего отдела рекламы. Я бы тоже с удовольствием полез и показал им как работать надо. То есть наш завод не является пупом нашего региона. Но для самого нашего города что угодно, где человек может найти работу, оно весомое, важное. У нас здесь завод Дормаш, вагонное депо, Уралэлемент сейчас есть из заводов. Но всё настолько уже деградирующее. Если на любой завод прийти, из которых я перечислил, ты автоматом переносишься на 50 лет назад. То есть собственники этих предприятий не хотят вкладываться, но они хотят выжать всё, что осталось из завода. А потом вы сами знаете, что будет в дальнейшем с этими заводами. Переплавят в кастрюльку для бабушки, как говорится, и всё.

Какие отношения у людей в городе? Есть ли линии конфликта, например, между местными и приезжими?

Приезжие, конечно, есть. У нас столица мрамора. Здесь 27 мраморных цехов по кругу, которые делают плиты. Из 27 цехов 23 держат лица кавказской национальности. Сами понимаете, какие они плотят налоги, и какие люди у них работают: никаких ни документов, ничего никто не оформлял, просто работают. Соответственно, ни поступлений налогов, ни поступлений в бюджет. За этим никто не следит, потому что здесь есть такие люди, которые позволяют это всё делать. Я об этом говорю открыто, я не боюсь это говорить, потому что это так и есть. Зато люди могут зарабатывать. Я ничего против не имею: приехали, работают, всё получается, почему нет. Единственное, это всё надо как-то полегализованней делать. И вот если ты работаешь в нашем городе, ты маленько помогай городу развиваться, раз ты капиталист, раз у тебя появляются деньги, какую-нибудь там клумбу вскопайте, цветочки посадите, фонтанчик маленький поставьте, чтобы люди монетки кидали, радовались. Для вас это реклама. Во всех газетах пробежит новость: «Урал Мрамор» — самая крупная мраморная компания — поставили фонтан, украсили город. Но этого нет, вообще никто ничего не делает. За всю историю сколько я здесь живу — всю жизнь.

Могут ли жители надавить на местных капиталистов общественным мнением?

Общество надавит? Вы о чём говорите. Русский народ — самый терпеливый народ в истории человечества, готовый вытерпеть всё. Русский дух не сломить, как и терпение.

Терпит, терпит… а потом? Долго запрягает — быстро гонит?

Терпит, терпит, ну и что? Вот последние митинги возьмите, ну и что? Навального [в 2022 году включен Росфинмониторингом в перечень террористов и экстремистов, на момент интервью в списке не числился] посадили. Вот и всё. И мы все знаем, почему его посадили.

Как коллектив относится к Навальному* и либеральной оппозиции?

Я за коллектив говорить не буду, сто человек — сто мнений. У каждого своё. Я вам скажу своё мнение. Как президента я его никогда не рассматривал, и не буду рассматривать как президента нашей страны. Но обычному смертному тяжело достать информацию, которую он достаёт. Возможно это кто-то ему помогает и какую-то выгоду свою поиметь хочет. Но если посмотреть его видео, которые подкреплены документально, о многом можно задуматься. Мне кажется, нет дыма без огня. Ни на одно видео правительство не реагировало. Единственное видео, когда отреагировали, когда нашему любимому, многоуважаемому царю всея Руси сказали: это твой дворец в Геленджике? И то я увидел реакцию: это не моё, честно, вот вам крест. Вот что интересно: столько ажиотажа на эти видео, и никто никак не реагировал! А сними я, что у меня три квартиры где-то в центре, или ещё что-нибудь, меня сразу посадят, начнутся разбирательства: откуда у тебя столько сего — столько того. А тут сняли с доказательствами и никто в этом не разбирается.

Если вы читали историю и помните рассказы про СССР, что все руководящие должности занимали люди с заводов, из народа. И всё строилось, всё делалось. Есть одно старое видео о том, что в России нашли участок дороги протяженностью 45 км, который вообще не требует ремонта, и журналисты заинтересовались, как так: у нас все дороги каждый год надо ремонтировать. И нашли человека, который был ответственен за этот ремонт. «Как так, расскажите? — Я просто все деньги, что были выделены на дорогу, вложил в эту дорогу. — Да? И что потом? — А потом меня сняли с должности за то, что никому откатов не сделал». Так вот. Будь у меня какая-то власть, я бы нашёл этого человека и восстановил бы его в должности. И по всей России можно открыть поиск таких людей и давать им право руководить, управлять, и тогда что-то будет строиться. Но пока у нас выстроена пирамида из Единой России, по городу, по всей стране… Какой она смысл несёт? Она должна снизу и до самого верху донести деньги, вот и всё. Это моё мнение. Кто-то может поспорить и сказать что они святые, я так не считаю.

Каким должен быть способ организации общества, чтобы люди, которые могут следить за производством хорошо, могут с заботой относиться к трудящимся, к труду, не были случайностью — «журналистским случаем». И, с другой стороны, чтобы наша жизнь не зависела от случайности морального облика капиталиста?

Такие случаи не должны быть случаями, это должно быть правилом, это должно быть целью. Системой: дали — сделай.

Я в прошлом году наблюдал, как у нас тут дорогу в прошлом году сделали. У нас отсыпку делали из старого асфальта, который и срезали. Я в шоке был. Человек, который освещал это в городе, его посадили. Понятно, по какой причине. Если у нас сделали дорогу хорошо, то это случай! Ну зачем до такого доводить? У нас столько ресурсов, столько денег, столько возможностей. Только оно идёт не на развитие нашей страны, а на развитие других стран. Я в Забайкальск ехал, я проезжал эти мосты огромные через транссибирскую магистраль, там нескончаемые вагоны стоят с нашей тайгой, с нашим лесом, направленные в сторону Китая, нескончаемые эшелоны! Миллиарды, миллиарды рублей. И за это обидно. А потом леса горят везде. Надо делать, чтобы это не было случаем. Надо как-то вот этот капиталистический… Вот люди, капиталисты которые ищут во всём доход и распродают всё что у нас есть. Но все эти деньги идут не на развитие нашей страны, а на развитие Москвы, Санкт-Петербурга, и всё. И в заграничное имущество, в виноделие в Италии.

Может быть, надо как-то без капиталиста? Может, всё могут и должны контролировать рабочие?

Без капиталиста? Ну вон взять Грудинина, тоже ведь капиталист. Вот приедь к нему в совхоз! Мне кажется, нужно искать где-то золотую середину. Если ты видишь что человек миллиардер, но вокруг него всё убого и уныло, этого человека надо убирать. Выгонять, лишать гражданства. А вот таких людей как Козицын — нет: ты в Пышму заезжаешь, видишь, что человек капиталист, видишь развитие в этом городе, видишь что он делает. Нет претензий к этому человеку. А взять сеть магазинов Красное&Белое, по всему Уралу есть. Что они сделали для города? Кто нибудь слышал: «Красное&Белое, алкогольные товары, построили детскую площадку»? Я никогда ничего не слышал. То есть это открытый капитализм, который травит людей, а взамен ничего не даёт. Логично? Логично. Легализованный наркотик. Я когда ехал в Забайкальск, они эшелонами стояли на границе с Казахстанским алкоголем. Оттуда везут алкоголь и травят российское население. Я не против капитализма, если этот капитализм во благо.

А по поводу рабочих, то руководители заводов должны быть из рабочих. Самые перспективные рабочие. Потому что они знают процесс изнутри, знают, как подойти. Но, как показывает практика, пришли откуда ни возьмись не знающие ничего люди, их поставили во главу, и пошёл хаос. Потому что они не знают эту работу. Но они же важные писи, начальники, их поставили, и деньги есть и всё остальное, а ты кто такой щегол. Я с такими людьми не разговариваю. Поэтому, когда моя бригада работает на заводе, ко мне мастера не подходят всю смену. Издалека: «Всё нормально? — Нормально». И всё — никого не видать. Не любят со мной разговаривать. Я как на уши подсяду в плане работы: это не так, то не так, почему здесь не заполнил, почему там не проставил, где прошивать, оборудование… меня сразу же нести начинает.

Мне самому несколько раз предлагали быть и мастером, один раз и начальником цеха. Я отказался. Почему? По обоснованным причинам. Я вижу, что мастера всю жизнь без премии ходят, раз. У мастеров оклад меньше, чем у меня, работающего на сделке. Начальник цеха — он живёт в цехе, живёт! Он работает, пятидневка у него, но как приходит в 7 утра, так уходит в 9 вечера из цеха. А по-другому никак, потому что там тоже есть документация, всего этого навалено, за всем следить надо, а сверху давят. Эта цепочка неправильно выстроена. То есть у простого работяги нет желания стремиться куда-то выше. Потому у нас каждый начальник цеха — не из завода. Его берут откуда-то слева. Приводят, ставят. И вот адаптационный период по полгода, пока вникнут в процесс, пока начнут что-то соображать, понимать, это все идёт в минус заводу. Предложите хорошие условия! Возьмите кого-то из цеха грамотного. Если скажут: у тебя будет оклад 150 тысяч рублей в месяц, график у тебя будет четкий-зафиксированный — вы думаете, я бы не пошел начальником цеха? Но этого никто не будет предлагать. Ищут начальника, который как мальчик на побегушках всё время будет из цеха бегать наверх и сверху бегать все послания выполнять. Я не с таким характером, я всегда буду в пользу рабочих делать.

Бывают ли у тебя конфликты с администрацией завода, когда ты такую принципиальную позицию занимаешь?

У меня не было. Ну, поорать на собраниях на мастеров, на начальника я люблю. Мне есть-пить не давай — дай высказать всё в лицо как я думаю, но я это говорю, только когда у меня есть аргументы. Вот недавно было собрание, где я предложил поднять бригадирские, и их подняли с одной тысячи рублей до пяти тысяч рублей. Раньше всю жизнь у бригадиров была доплата тысяча рублей в месяц, а ответственность несопоставимая оплате. То есть спрашивают как с умного, а плотют как дебилу. Хорошо, повысили, пошли на уступки. В основном так: я поругаюсь, пойдут что-нибудь сделают, например, чего нам не хватает по оснастке. Бытовуха, бытовуха.

Они пошли на уступки потому, что ты стал популярным в средствах массовой информации и сам создал своего рода СМИ?

У меня популярность именно в Уфалее была всегда, а так, что она вышла за пределы Уфалея — последние года 2 наверно только. У меня были ролики, которые по 4-5 млн набирали просмотров по всей России, но это в тиктоке, там юмористические какие-то мои придуривания. А вот именно когда у меня накипело, я просто сел в обед и записал этот ролик. Он создал основной этот бум, который перенаправил меня маленько в политическое русло. Я всегда о политике был поверхностного мнения, которое вы сегодня слышали. Я просто хотел людям рассказать правду, какова она есть. Это когда пенсионеру-бабушке, чтобы съездить в санаторий, надо взять кредит. Она 40 лет в школе учителем отработала, получает 17 тысяч, 6,5 отдает за квартиру, сидит и рассказывает о том, как она хотела бы съездить в санаторий на озеро Сунгуль, который в 15 км отсюдова. А там просят 24 тысячи за 10 дней проживания. Вот вам и разница. То есть мы можем жить лучше, ну мы можем жить маленько получше, мы можем. Пусть мы будем также зарабатывать, но вы пенсионеров-то наших зачем обижаете? МРОТ вам в рот, блин.

Я живу внизу, живу в моногороде, и я вижу это изнутри. И вот такой человек как я пойдёт и посмотрит ролик Навального*, и как с этим поспорить, что многие наши спортсмены — они в политике? И у них по две-три квартиры в самых элитных домах Москвы. А бабуля у меня 17 тысяч в месяц пенсии получает. Ну просто возьмите вот эти миллионы недвижимости, и пенсионерам в пенсии добавьте.

Есть ли профсоюз на твоём заводе? Как ты вообще относишься к профсоюзной деятельности?

Большинство профсоюзов — это черные кошельки самого предприятия. Это я из мнений людей, с которыми я переписывался, сделал вывод. А у нас профсоюз отдельный, но его работу я не видел. Я вот сейчас пытаюсь с ними сотрудничать, мы договорились, что они будут работать. И я прошёлся по цеху, так как меня знают, человек тридцать сразу вступили в профсоюз. Я профсоюзу предложил такую тему: вы понимаете, что люди, которые вступили в профсоюз, всё, что видят — это подарки на Новый год, которые несоизмеримы тому, сколько денег за год ушло у человека. А вот с другой стороны, говорю, вы сами подумайте, если будет такой момент, что каждый месяц профсоюз выпускает газету, разносит ее по всем структурам предприятия: слесарям, электрикам, кузнецам, человек берёт эту газету и читает: ага, профсоюз помог Нинке-крановщице с третьего пролета выйти в декрет и отстоять её права, чтобы ей всё выплатили. Или у Петровича с восьмого пролета на токарном станке заболела жена и профсоюз помог с лечением. Тогда человек будет видеть, куда уходят его деньги. Иначе так и будет у вас, что все будут считать профсоюз нерабочей силой. Потому что когда я проводил голосование, 70% проголосовали за профсоюз, но при одной поправке — если он начнет работать. И я конкретно сказал: я подпишусь, если не будет больше такого, что у человека проблема случилась, и он сам несётся в профсоюз и просит помощь, а что вы сами, главы профсоюза, раз хотя бы в квартал собираете собрания и сами спрашиваете у людей: что вам надо? чем вам помочь? у кого-то есть какие-то предложения? Раз в квартал награждать самых перспективных работников завода какой-то суммой. Если они этого делать не будут, у меня уже лежат дома распечатанные заявления о выходе из профсоюза, я сам лично пройдусь, ко всем, к кому я подошёл и попросил вступить в профсоюз, раздам эти заявления, и мы выйдем из профсоюза.

Профсоюз должен быть как своеобразная страховка, как на машину — застраховался и спокоен.

В чем причина того, что профсоюзы занимают такую пассивную позицию?

Вы знаете историю профсоюза, как он появился? Профсоюз раньше был ОПГ. То есть были люди, да, которые терроризировали то или иное предприятие — говорили, что мы можем сделать вот так, и работники не выйдут, и ваш завод встанет, и за это брали деньги. Потом это легализовали и сделали профсоюзом. И тогда они работали, тогда руководство прислушивалось и на самом деле выполняло требования рабочих.

В СССР все руководители предприятий сами вступали в профсоюз. А сейчас у нас на предприятии не дай бог мастер вступит, вы что, сам себе крест на карьере поставит. Почему профсоюз перестал работать? Потому что стал капитализм. Собственники не пускают в профсоюз, а если пускают, то он подкаблучный.

Профсоюзы — именно орудие рабочих при капитализме и в рамках капитализма. Но пока рабочие не осознают необходимость организации, профсоюзы работать не будут. Ведь в Европе, в США — тоже капитализм, и сами профсоюзы за капитализм, но часто обладают неплохой силой.

Согласен, нужны умные люди, которые будут организовывать независимый профсоюз, а не впускать на заводы подкаблучные профсоюзы. Если независимый профсоюз организовать, я эту тему рассматривал, но надо найти людей, которые в этом будут помогать. Здесь, в Уфалее, тяжело. Нас здесь, более-менее двигающихся, всего два человека. А все остальные… Вот даже я хотел снять ролик про предприятия, которые последние в рейтинге у нас здесь, которые очень сильно людей обижают, зарплаты задерживают. Я нашел людей, которые там раньше работали. Сделал в интернете соцопрос: проголосуйте, пожалуйста, за самое худшее предприятие, и это стало вагонное депо. И люди отказываются давать интервью. Я говорю: я ваш голос замажу. «Нет, мы не пойдём, ты что, нас же потом найдут, закопают». А у меня проголосовало 500 человек против вагонного депо. Из них только трое согласились. И из этих троих двум я по 1500 рублей дал. Вот и сами подумайте, как? То есть, проблема есть, но на неё все закрывают глаза и все терпят. Терпилы.

И вот как заставлять таких людей бороться за свои права, как? А выходцы, как я, как другие, которые где-то пытаются агитировать, это же все до поры до времени, и все это понимают. Я сейчас сижу, говорю, а завтра мне рот закрыли. Что вы думаете, ахиллесову пяту тяжело найти что ли, даже у меня? У тебя семья, дети, ещё раз рот откроешь — поймёшь, и мне придётся молчать, почему нет. Я обычный человек. Если бы я был один — естественно. Но, когда вокруг тебя и родственники и родня — рычаги управления. Я поэтому стараюсь маленько фильтровать, особо громкие заявления не делать. Мне уже мини-угрозы всякие в интернете писали: ты чё, ты зачем в политику лезешь, у тебя же семья, зачем?

Считаешь ли ты возможным, чтоб в обществе всё решали рабочие?

Возможно, но это только если наши всея Руси за стеной Кремля это позволят сделать. А люди сами — как их организовать, как их собрать, как противостоять — все зашуганы. Все боятся, потому что у нас публичные наказания, вы и сами наблюдали. Это и Навальный*, и как Грудинина запугали в своем совхозе, и сколько денег с него содрали, вы это прекрасно знаете. Люди это видят, и язычки сами знаете где свои держат. И это снова возвращает нас к вопросу о профсоюзе.

*Алексей Навальный (1976-2024) в 2022 году включен Росфинмониторингом в перечень террористов и экстремистов, на момент интервью в списке не числился.