Письмо об экспедиции в Антарктиду

Рассказ мой будет посвящён моей работе на судне «Ак.Фёдоров» в течении 7-ми месяцев, участию в 62-й Российской Антарктической Экспедиции. История невеселая, натурально ужасов хватало. Бывали дни, про каждый из которых можно написать рассказ. Я постараюсь описать максимально кратко свои семь месяцев, останавливаясь на самом главном исключительно широкими мазками.

Условия труда

Мой рост 190, вес, на тот момент, был около 100 кг. В бесконечно долгом процессе трудоустройства в ААНИИ, у меня никто не узнал ни первое, ни второе. Никто не поинтересовался размерами одежды, обуви, которую я ношу. В одном из бесконечных кабинетов был один человек, который своим советом спас мне жизнь. На мой вопрос: «Что же мне брать с собой?» он ответил: «Бери всё, представь, что тебе не выдадут ничего».

Это оказалось правдой: на судне выдавалось 2 комплекта рабочей робы – летней и зимней. Летняя – новые х/б штаны и куртка, зимняя – застиранные б/у штаны и куртка с утеплителем. Так же выдавались 2 комплекта обуви – зимней и летней, мне дали самый большой размер, который был мне мал на 2-3 размера.

Я опущу подробности выбора экипировки, скажу только, что у меня было всё своё: защитная обувь, термобельё, внешние слои и т.д. Единственное, что я носил постоянно из выданного – каска. Иногда надевал поверх всего зимнюю куртку, если была угроза чем-то замазаться.

Работа

Устраивался я на работу как судовой гидрохимик, будучи химиком по образованию. Но, как мне было сказано, работы будет мало, и придпридётся помогать экипажу с различными вспомогательными функциями. Поэтому за пару дней до отхода из Питера нас собрали на судне и прочитали лекцию, после чего всем выдали корочки профессиональных стропальщиков. Имея некий выбор специализации, я напросился в стропальщики, которые работают под вертолётом. Помимо участия в загрузке-выгрузке различных грузов, я с напарником ещё и крепил их. Бешеный ветер, который создавал вертолёт, продувал за секунды, особенно моего напарника, который испытывал проблемы со здоровьем. Напоминаю про количество, качество выдаваемой экипировки и как она прекрасно подходила для всего этого.

Пока наше судно двигалось от СПб до Антарктиды, команда корабля должна была приносить пользу. По принципу «Солдат всегда должен быть занят», все учёные красили научный блок. Каждому выдавалась «шкрябка» – заточенная арматура, которой надо было счищать пузыри ржавчины, и молоток, сделанный из арматуры, чтобы отбивать пузыри, которые не берет шкрябка. Очищенные участки красились краской. При этом не было возможности делать хорошо, надёжно. В таком случае не осталось бы работы на обратный путь. К слову, судно проходило обязательный ремонт перед каждой экспедицией, но, вероятно, деньги пилились (как минимум, мелкий ремонт осуществлялся силами экипажа в течение рейса).

Не могу так же не отметить участие в коллективных разгрузках-выгрузках. Для начала я бы обратил внимание на общий износ кранового оборудования и на ситуации, когда груз летит пару метров, резко останавливается, потом снова летит пару метров. Насколько плавно он двигался из стороны в сторону - словами не описать. Было несколько случаев, когда груз начинал двигаться не в ту сторону, и меня чуть не размазывало контейнером о борт судна.

На общую логистику было тоже всем наплевать. Почти постоянно приходилось доставать груз из верхнего трюма, чтобы положить что-то в тот, что ниже, а потом выгружать всё это, чтобы положить в самый нижний трюм. И, разумеется, на первой остановке в Антарктиде всё нужное лежало в самом низу.

Работа по специальности заняла за 7 месяцев не более 3-4 дней, самое обидное, что вся она отправлялась исключительно в стол, т.к. практическая польза от неё была актуальна для 80-х годов.

Коллектив

Отправляясь в Антарктиду, я думал, что большая часть людей там похожа на Амундсена, Скотта, Хиллари, или в целом на персонажей Джека Лондона. К моему большому сожалению, это оказалось далеко не так.

Для начала стоит сказать, что экипаж судна невероятно раздут. Современные танкеры/контейнеровозы имеют экипажи порядка 20-ти человек. Здесь экипаж 90 человек, и, кажется, примерно столько же членов экспедиции. Большая часть должностей – рудименты, за которые держится не одно поколение «специалистов». В экипаже было 3 радиста и 3 метеоролога, сколько же было их начальников в ААНИИ и представить сложно. Помимо рудиментарных должностей, были просто родственники и знакомые высокопоставленных сотрудников ААНИИ, которые, по факту, просто катались туда-обратно, не выполняя никаких полезных функций, зато получая за это повышенную зарплату. Вы увидите их в столовой, иногда выполняющих моцион на вертолетной площадке, но точно не за работой.

В силу вышеописанного, питание на судне было устроено очень странным образом. Все приблатнённые личности имели доступ в продуктовые трюма и камбуз, могли кушать что угодно. Плюс, сами сотрудники кухни питались не из общего котла, а готовили себе отдельное меню, которым охотно делились с нужными людьми. Остальная же масса экипажа кушала макароны с сосисками, суп из куриной кожи и костей, воскресную солянку из остатков сосисок за неделю.

Общение проходило обычно внутри своих подразделений – матросы с матросами, учёные с учёными и т.д. Мы собирались по вечерам, чтобы посмотреть вместе кино и т.п., пару раз к нам заходил паренёк с камбуза, приносил с собой то кастрюлю оливье, то поднос пирожков.

Сюда же можно отнести и общение с судовым врачом, который от всех болезней выдавал шалфей, аргументируя это тем, что вы все проходили медкомиссию – здоровые должны быть.Судовой врач был один, но в медпункте часто дежурили вместо него врачи, которые ехали на станцию или возвращались с неё. Они откровенно говорили, что хотели бы помочь, но им оставляют только шалфей, а остальные лекарства в запертом помещении.

Общее ощущение от пребывания там, от коллектива было похоже на тюрьму. Были те, кто принял такой образ существования, кто уже не мог представить что-то другое, но были и те, кто не принял, и для кого это будет первая и последняя экспедиция.

Возвращение

Несмотря на видимое тотальное отсутствие всего – всё было. Была одежда, были хорошие краски, праймеры, преобразователи ржавчины. Были новые полотенца, матрасы и т.п. Был полный склад еды, которую мы сами туда загружали живой цепью.

Всё это вывозилось по приезду в СПБ, все заведующие своими материальными частями выгружали паллеты всего этого в неприметные газели, которые одна за другой подъезжали к судну.

Признаюсь, каков будет итог, куда пойдут несъеденные и невыданные избытки – было понятно почти сразу, спустя где-то месяц рейса. Я тогда поинтересовался у своего руководителя: считает ли он такое положение дел в порядке вещей? Что будет, если отправить жалобу куда-нибудь? Он сказал, что, если быть очень сильно недовольным – могут запереть в карцер до конца рейса. Доктор даст результаты теста, в котором будут обнаружены наркотики в моей крови, в моей каюте найдут и сами наркотики. Все офицеры – капитан, старпом и т.д. подпишут бумагу, что регулярно видели меня в наркотическом опьянении. На основании этого меня по возвращении будет ждать полиция и уголовное дело.

Такая перспектива не очень-то обрадовала меня, поэтому в ходе рейса я не предпринимал попыток борьбы за права, предпочитая игнорировать происходящее.

Бонус

Я был краток, как только мог. Закончу несколькими забавными историями.

В ходе нашей экспедиции мы вывозили металлолом из Антарктиды. Нам говорили, что за эту неблагодарную работу мы получим бонусы. Я получил бонус, 10 тысяч рублей. Чуть позже я увидел файлик с расчетами бонусов, где куча «мертвых душ» получала в 10 раз больше, вообще не участвуя в погрузке и разгрузке металлолома – различные посудомойки, уборщицы и т.д. И да, если ты важный член экипажа (или уже сидящий в ААНИИ), можно было взять с собой любовницу, пристроив её на такую вот должность.

Как-то раз к нам прилетел вертолет - забирать груз, который мы захватили для иностранной станции. На наших вертолетах внизу видел трос с гаком (крюком) и сломанной собачкой. Там же была какая-то принципиально другая конструкция. В общем, наши цепляют, груз поднимается на метр и падает. Вертолет снижается, наши цепляют – подъем, и снова падает. Так повторяется ещё пару раз. В общем, вертолет садится рядом, пилот сам цепляет и улетает.

История из предыдущего рейса. Учёные из Австралийского университета хотели что-то исследовать в водах вокруг Антарктиды, договорились с ААНИИ, и таскали за судном какой-то зонд в течение пары месяцев, пока судно плавает вокруг Антарктиды. В день Х ученые достают свой зонд – а он весь забит мусором: картофельные очистки, битое стекло и прочий мусор, который всегда сбрасывался за борт. Иностранные учёные кричат о запоротой работе: их институт на деньги попал, кто виноват и т.д. В общем, нашли поварёнка, на которого всё и повесили – мол, его личная инициатива была отходы за борт фигачить, никто об этом не знал.

Спасибо, что дочитали до конца, товарищи. Пока нами правит капитал, не важно, что сияет над Вами: южный крест или большая медведица – везде всё будет в определённом смысле одинаково.