Суперпозиция бочки масла

Седовласый мужчина, печальный вестник неприятностей и безумия, смотрел своими светло-голубыми глазами, и как-бы нехотя и переминаясь, ждал, когда мы закончим операцию, чтобы сообщить что-то. Я уже примерно догадывался, что ему надо, и поэтому крикнул:

— Деталей нет. Приходи завтра спрашивать про детали, которых и завтра не будет.

На лице начальника смены появились белые жемчужины, половина которых были искусственные.

— Шестёрку спрашивали. Есть что упаковать?

От раздражения меня перекосило.

— Я одну упаковал. С утра мозги компостят ими. Где остальные взять я не знаю.

Начальник тоже нахмурился, словно у него вдруг заболели зубы.

— Надо 60 хотя бы сегодня отправить.

— Привозите заготовки, тогда всё будет.

— Это понятно.

Жара стоит несусветная. Испарения и грязь щекочут нос. Станок коптил. Фильтров на вытяжке станка не было. Да и сама вытяжка на участке отсутствовала. Под станком виднелась лужа из СОЖ [смазочно-охлаждающей жидкости — прим. Сизифа] и масла.

— Текут? — поинтересовался начальник.

— Текут. — со скукой ответил я.

— В лабораторию масло с охлаждения отправляли. Пытались выяснить откуда там марганец. Они бы на месте посмотрели что делается, а не бумаги перебирать.

Слово за слово началось обсуждение рабочих моментов и проблем. Весь рассказ, думаю, писать не имеет смысла, но кое-какой момент, по моему мнению, будет очень интересен.

— Да, кстати о лужах. Взять к примеру вашу. Да любые в принципе. Вот сколько масла туда уходит? Много. А это ведь деньги. Сколько раз поднимал этот вопрос на совещаниях. Говорю, мол не можете зарплату поднять людям — расходов много. Хорошо, давайте чинить маслоподачи. Ответ — нет запчастей, нет оборудования, нет денег набрать людей. И вообще головная контора решает эти вопросы. Я отвечаю: хорошо, давайте хоть фильтровать то, что вытекло. Масло грязное, но оно ведь не отработанное же. Его можно использовать. Возьмите фильтры, они у нас есть, сделайте установки, из лома можно сделать и без чертежей. Что у нас сварщиков нет? Говорят — не имеем права, оборудование должно быть сертифицированное. А работаем мы в «сертифицированных» условиях, мать вашу? Они «сертифицированным» полипропиленом окна освещения закрыли? В потолке линзы. На полу замер делал градусником. В местах падения солнечного света 51 градус. Где надо — и без бумаги сертифицированное всё, а где не надо, дак бумажку на бумажку подавай.

Начальник начал переминать на месте покалеченное тело. Долго он не мог физически оставаться неподвижным.

— Я как в начальники-то попал. Тоже из-за лужи с маслом. Формовщиком работал после армии. И вот меняли мы бригадой формы на прессах. Ломами. Технология 16 века в общем. И вот разлита была такая же лужа. ФОД-форма [формообразующие детали (ФОД) — это элементы пресс-формы, которые при её закрытии образуют полость для материала изготовляемой детали — прим. Сизифа] и поехала. Сбила меня. Лежу весь в кровище. Бригада сначала думала, что помер. А я потом очнулся от шока и начал орать. Тут и командование всё прибежало, галдят. Кто в обморок падает, кто блюёт. Начали скорую звать. Хорошо что научный госпиталь рядом. Ну этот, который на «зелёной». Это сейчас больница, а раньше, лет 15 назад там профессора и доктора наук работали при академии. Так вот, скорая приехала. Её ещё на проходной не хотели пропускать. Мол допуска нет и надо оформлять. Позвонили из цеха начальнику безопасности. Он вместе с машиной поехал на место. Начал выяснять что случилось и меня увидал. Тоже начал блевать. Привезли быстро. Пару месяцев в госпитале лежал. Реанимация, хирургия, общая палата. Поставили на ноги, хотя ещё полгода дома лечился. Пока лежал разбирательство было, прокурорская проверка, суд. Показания с меня брали. Бегали орали, что работать так нельзя, что на дворе не средневековье. В общем, пожизненную пенсию назначили. Обязали завод меня устроить на льготное место. Начальники мои быстро поувольнялись и меня мастером назначили на мой участок. Физически-то работать уже не мог. Так и выбился в руководители. А формы, между прочим, до сих пор ломами меняют.

Пару лет отработал уже на повышении. Закрыли один из экспериментально- инструментальных цехов, потому что посчитали убыточным. Начали цилиндры на прессах течь. Собрались нач. тех, нач. слесарки, руководство нач. хоз. Смотрят как дебилы на эту лужу, на друг друга косяк вешают. Я им тоже начал мысль продвигать про то, что надо масло хотя бы фильтровать, раз починить нету возможностей. А они чего? Сказали рембригаде устранить. Ну они и устранили так, что всему заводу икалось лет десять. За неимением запчастей и невозможностью устранить течь, они в полу проштробили канаву шириной с ботинок и длиной от до того стеллажа (показывает метров 10). Всё масло стало стекать в эту канаву и уходить в подвальные траншеи. Смотрел я на это и видел, как наша премия уходит. И ведь не попрёшь никого.

Через какое-то время приехала генеральная проверка из главного. Как позже выяснилось, подозревали крупную кражу с нашего завода ГСМ [горюче-смазочных материалов — прим. Сизифа]. По документам приход/расход состыкуются, но логически — нет. Сам генеральный бегал, смотрел на месте. Шороху было конечно же много. И вот мне поступает приказ маслоканаву и разводы засыпать опилком, чтобы всё это приняли за утечку и ремонт. Я поручил это своим бойцам. А они, чтобы лишней работы не делать, засыпали только канаву.

Идёт, значит, генерал и видит — от станков, буквой «Г» аккуратно выложена дорожка свежим опилком до бесхозных помещений и отливает жирным блеском. Он, значит, своей туфлёй наступает, а там масло по шнурки. Зовет меня. Спрашивает приход/расход масла. Говорю, мол за какой промежуток? Он говорит: за смену. Ну я и выдаю отчёт: смена 12 часов, заливаем в систему три раза масло, в общей сложности бочку, то есть 80 литров на одну линию. Останавливать и ремонтировать не дают — мол, контракт горит. Генеральный аж покраснел. Пошел, значит, по опилкам в подвальный подфундамент. Ключи от бесхозки запросил. У слесарей взял фонарь и спустился по лестнице. Возвращается через три минуты, штаны по щиколотку в масле, лицо всё перекорёжено. На удивление, не орал.

Через день была прислана аварийная бригада с главного. Изучают, значит документацию. Говорят: где вы изготавливаете цилиндры для гидравлики? Я говорю, что в инструментальном. Они говорят — веди. Я им: он закрыт за неликвидностью. Простояли, матерясь, звонить начали. Поставили мне новые кольца цилиндров на прессах. А сами-то цилиндры старые. Они давно уже стёрлись и не в размер. Стружка стала попадать в систему, и у меня вся гидравлика на линии встала. Авария. Через сутки опять приехал генерал. Совещались долго. Стали заказывать новую гидравлику.

А вот теперь подумай, чинить не выгодно, менять дорого и — то пока совсем не накроется, и масло при этом перерасходовать нельзя. Вот что мне делать остаётся? Сами вяжут руки, которые их кормят. Ноют: людей не хватает, а сами расходы потерь уменьшить не могут. Вот так вот, брат. Думаешь я вас по ерунде гоняю, а мне это самому не в радость. Что выбиваю, то тут же сами и режут. Скоро совсем тут людей не будет, если так дальше пойдёт.

Начальника трясло и колотило. И не мог я понять: от болезни его так или от безысходности.