Вера, электромонтажница

Мне постоянно пытаются объяснить, что мне не место в этой сфере: «Ты пытаешься быть мужиком. Иди ищи женскую работу». Но я с работой справляюсь.

А что такое «женская работа»?

Секретарь, продавец, косметолог….

Первый раз меня сознательно взяли на работу, за аккуратность и как стимул для ребят, и никаких там всяких дурацких намёков. Второй раз — по приколу, бригадир мне позвонил по объявлению на Авито. А сейчас мне говорят: «Берёшь расчёт и уходишь. Не трепи нервы мне, себе и начальству», — потому что всем не выдают зарплату. Бывает, платят по 500 рублей в день.

Как тебе пришла в голову идея сменить профессию? Ты же по специальности преподаватель.

Потому что преподавателей без высшего образования сейчас преподавать не берут, если только по блату.

А куда идти со средним специальным?

А никуда. В вуз можешь сходить доучиться. Либо если ты во время практики хорошо успел себя зарекомендовать, и тебе сказали: вот, готовим тебе место…

Сейчас ты электромонтажник. Как ты выбрала эту специальность? Как вообще женщине, вопреки гендерным стереотипам, удалось выбрать такое направление?

В школу устроиться не получилось. Учиться с ребёнком времени нет. А работать хочется. Ну и надо, чтоб тебе это нравилось вообще…

Сначала пошла по линии благотворительности. Одни ребята занимались сбором детской одежды для малоимущих. Им надо было подвальчик ремонтировать. А там проводку нужно было сделать, решила разобраться с этим. Мне очень понравилось. Подумала: а почему бы так не работать?

Посмотрела на бирже труда: да, можно обучиться, как раз есть это направление, электромонтажник по освещению и осветительным сетям. Я обучилась. [В РФ Центры занятости населения предоставляют возможность безработным гражданам пройти краткосрочные курсы профессиональной подготовки и переподготовки — прим. Сизифа]

А устроиться на работу сложно. Звонишь, а тебя спрашивают: как вы себе представляете женщину-электромонтажника? Как будто там что-то сверхтяжёлое. Однако женщину-маляра представляют себе (а ведь банка с краской тяжелее перфоратора) — и ничего. Маляр — можно, штукатур — можно, электрик — нельзя. Это ещё огораживание «нашего мужского». Людям надо как-то доказать, что они мужики: «Вот я мужик, потому что я электрик, не маляр какой-то, маляром и баба может быть, а я мужик». А электрик — это техника. Это типа работа головой. Стереотипы, массовое явление! В общем, курсы прошли, специальность получили, экзамены сдали, но устроиться сложно. На курсах у нас была одна женщина, но она училась только чтобы удержаться на бирже труда.

Я обзвонила штук 80 разных фирм и везде одно и то же:

— Вы для кого ищете?

— Для себя ищу.

— Как для себя? И что вы хотите делать?

Отвечаю: я делала это, это и это, розетки ставила, лампы подключала. А они либо не могли придумать, как разделить раздевалку, либо смущались, или просто: «Как женщина может работать электромонтажником?»

По итогу первый начальник мне сам позвонил по объявлению и предложил работу. В июне я вышла на работу. Три месяца проработала, потом работа закончилась. Месяц ещё искала — то же самое. Потом мне позвонило моё нынешнее руководство…

Коллектив нормальный. Главное им объяснить, что ты работать приходишь. Что я не хочу ни с кем личную жизнь налаживать. Тогда нормально. Но трудности бывают: например, начальник мне даёт задание на всю бригаду. Я раздаю эти задания дальше. И вот здесь сталкиваешься с тем, что мужики должны подчиниться. Я передаю задание начальства — и всё. Но им очень сложно выполнять это задание. И не только из-за пола, но и мой возраст играл роль: мужикам было под 50, мне 21. Открыто об этом не говорили, но пытались меня выжить: подставляли, плели интриги. Кто-то распускал слухи, что я сливаю информацию начальству. В определённый момент я перестала с этим бороться. Если новый кто-то приходил, ему ребята говорили: мол, ты с ней особо не…

Без каких- либо доказательств?

Да. Без доказательств. В результате сами поуходили. Кто-то сам ушёл, кого-то уволили.

Тебе высказывали какой-то скепсис, что, мол, девушка нам тут указывает?

Нет, открыто не высказывали, но был такой момент: шкафы у них отдельно, у меня отдельно. Все знают, что своим шкафом только я пользуюсь. Мы в одном помещении. Шкаф я отодвигаю, захожу и переодеваюсь, чтоб не совсем уж на виду. Однажды пропал мой лазер, лежал в чужом. Я сама начальнику сказала, что нашлось.

Ещё к нам приходил один киргиз. Достаточно быстро всему обучился.

А по поводу него высказывали какие-нибудь ксенофобские замечания?

Нет. У нас в других бригадах в основном тоже разнорабочими были киргизы.

Относительно гендерной нетерпимости. Есть ли впечатление, кто чаще высказывает её так или иначе: славяне или среднеазиаты?

Среднеазиаты. В большинстве своём они не могут рассматривать женщину как рабочего или в принципе как равного себе человека. Они сначала смотрят, а потом пытаются в общем какие-то отношения завести. И если славяне, те хотя бы там: «Давай в кафе сходим», — пытаются ухаживать, а когда их отшиваешь — то всё. А тут примерно так: «Руки убери! Я сюда работать пришла». Потом с ними работать уже невозможно, за человека тебя не считают, твоё мнение не важно, и вообще «уйди отсюда, женщина».

А совместное выполнение работы с ними меняло их отношение к тебе?

Да. Когда отстаиваешь свои и их зарплаты. Я не уверена, что изменилось отношение к женщине как таковой. Ко мне — изменилось.

Помню, занимались установкой и подключением светильников для строящейся станции метро. На первый день вышла, на второй день вышла, они все удивились.

— Ты что тут делаешь?

— Работать пришла.

Бригадир на третий день сказал: «Ты не обижайся, но я тебе по приколу позвонил. Я не думал, что ты будешь работать». Я говорю: «Паш, я буду работать».

Ставили заземление. Железо я не сверлила до этого. Стала работать. Болгарку в руки — и железо резать. Главное — технику безопасности соблюдать. Из сложностей — долго бурить потолок тяжеловато (стену — нормально). Но со временем привыкаешь. У меня была стремянка. Было неудобно, но вскоре справилась и с перфоратором, и с болгаркой. Ко всему привыкаешь, всему учишься, было бы желание.

Женщин на стройке немного, но они есть. На последнем объекте, когда стадион делали, женщина была, готовила материал для обивки труб.

После метро библиотеку делали, проводку прокладывали. Со стороны самих рабочих редко встречаешь какое-то негативное отношение, скорее интерес. Работают не всегда те, кто раньше работал с электрикой. Не всегда умеют и понимают, что делать. Но не стесняются, подходят и спрашивают: «Иди-ка сюда, посмотри, как нам сделать». Предлагали стать бригадиром, но я отказалась: лишняя ответственность, а зарплату не прибавляли. Зачем мне лишний негатив со стороны рабочих, если я могу и так нормально работать и получать тот же оклад?

Бывает, что нас кидают с объекта на объект. Бывает, что даже всего на день. То есть это больше для создания численности и видимости. Делать нечего, приходится работать. Заказчики видят и удивляются: «Как вы с ней можете работать? Она там столы таскает, перфоратором работает». Бригадир отвечает: «Да она вообще сумасшедшая. Я ей говорю: "Уходи отсюда", — а она говорит: "Мне нравится"». Мне нравится! Лампочка загорелась — такой восторг, как будто они не ожидали, что она таки засветится.

Бывали ли конфликты с руководством?

Кроме задержек по оплате была ситуация: нас привозят на объект, а форму не привезли. Я тогда сказала: «Ну чё вы возмущаетесь? Нам должны предоставить, создать условия. Нам эти условия не созданы — значит, мы не работаем».

— Как так?

— А вот так. Вы хотите работать при таком отношении?

— Нет.

— Значит, сегодня мы не работаем.

Удивление, но дикий, детский восторг: «Как так? Как так? Сообщить начальству».

Входит прораб, который не начальство нам совсем:

— Ну что, подумали?

— Наше начальство считает, что мы готовы. Я вам скажу, что мы не готовы.

— Ну правильно.

Обещали всё предоставить. Мы все на окладе работаем, бригада особо не торопится. Бригада обычно работает в медленном темпе. Могут это обосновать так: «Нам не доплачивают. Нам не заплатили. Куда нам торопиться?» Чего ради нам надрываться — непонятно.

Все работают без договоров. Единственная цель в их жизни — это выживание. Ни на что другое уже ни сил, ни времени не остаётся… Парень с Донбасса работает, он ещё что-то понимает, говорит. А все остальные… Ну, узбеки и таджики вообще считают, что здесь всё замечательно и прекрасно. А у российских… На политику они тоже почти не обращают внимания. Они живут плохо и не задумываются над тем, как это можно исправить. Всё время или спят, или пьют, и даже с семьёй редко видятся.

У нас сейчас набрали мигрантов. Им обещали 50 тысяч в месяц...

Это правда?

Обещали. Однако ясно, что этих денег им никто не даст. Да они уже и сами начали понимать.

Однажды отправляли меня в ночную смену, и по телефону бригадир сказал: «У нас новый парень работает, мы его только взяли. Ты туда едешь, но если я хоть что-то услышу о деньгах... То я в 3 часа ночи приеду, и если я приеду, то ты уедешь без расчёта, я тебя предупреждаю». Впрочем, тот парень уже всё знал и собирался сам уходить.

Кто-нибудь из рабочих обращался куда-нибудь? Знают про такие вещи, как инспекция труда?

Слово «профсоюз» людям оказалось незнакомо. Бывает, 36 лет человеку, я смотрю на него и говорю: «Ты давно работаешь в этой конторе?» А он мне: «Ну, месяцев пять...»

А когда человеку описываешь, что такое профсоюз, как он реагирует?

Интересуется, но надо на практике показывать.

Можешь вспомнить какие-нибудь примеры, когда профсоюз был бы необходим?

Мы сдавали объект в библиотеке. Срок — три дня. Планов нет. Что делать — непонятно. А бригадир говорит: «Делайте как лучше». В итоге провели там три недели. До сих пор, по-моему, объект до конца не сдан. Пытались сокращать обеденный перерыв до десяти минут.

Нас отправили в командировку, мне надо было промаркировать щиты, автоматы. Я, конечно, всё сделала как мне велели. Не сошлось — цвет маркера не тот.

Мне сказали:

— Да не-е-е, какой там ещё есть?

— Синий.

— Пойдёт. Синим делайте.

Распоряжение начальства.

Потом, когда я звоню, что у меня не пришла зарплата, мне говорят: «У тебя косяки там с маркировкой, езжай и исправляй. Исправишь — получишь расчёт». Я им говорю: «У меня осталось двести рублей, и у ребёнка завтра день рождения. Я его даже накормить не смогу на эти деньги». Переслали мне тысячу рублей, сказали: «Это тебе доехать до объекта».

У меня с ними трудовой договор на один месяц испытательного срока. Обещали перевести в другую фирму и оформить по ТК. Но последний месяц вообще неофициально работала, как и все остальные.

А вот когда работали на «Динамо», на стадионе, то там строила итальянская фирма. За всё или штраф, или переделывать. То же самое и с техникой безопасности: штраф десять тысяч. А у нас и бригадир металл режет без очков. Я говорю: «Ты можешь делать так и работать, как хочешь, но я зрение гробить не собираюсь, и лишних десяти тысяч у меня нет». Это на высоте 6–8 метров…

А у вас есть допуск?

К работе на высоте? Нет. Ремней и тех долго не выдавали:

— Нам надо вон туда.

— Ну иди…

— А ремни где?

— А зачем тебе? Никто не скажет, и никуда ты не свалишься.

Ты же не знаешь, свалюсь я или нет. А вдруг? Бывает такое, голова кружится, ещё что-то, или после ночной смены в дневную смену выходишь…

Чем ты хочешь заниматься в дальнейшем? Продолжишь работать электромонтажником?

Хочу продолжить педагогическое образование. То есть в конечном итоге всё-таки вернуться в школу. Но в то время, пока я буду готовиться к сдаче ЕГЭ, потом учиться (понятно, что заочно — деньги зарабатывать всё равно надо), я хочу посвятить себя электромонтажу. А развиваться там много куда есть.

***

Морячки, фрезеровщицы и высотницы-монтажницы воспринимаются как норма в обществе, где отсутствует рынок труда, а как следствие — конкуренция за рабочие места. Женщины-шахтёры воспринимаются как норма в странах, где не хватает рабочих рук в отрасли добычи угля.

Представления о «женских» и «мужских» профессиях переменчивы, но каждый раз мнятся существующими «от Адама». Пролетарий должен не конкурировать за рабочие места со своими братьями и сёстрами, а укреплять своё классовое сознание и крепить свою классовую организованность — бороться за ликвидацию системы наёмного труда, рынка труда. Реализуемо последнее только при диктатуре пролетариата.

23 февраля, 8 марта и 1 мая — это не день мужиков, не день баб и не день весны. Это день Красной армии, день солидарности трудящихся в борьбе за права женщин и день интернационального братства трудящихся. Это дни смотра готовности к борьбе за диктатуру пролетариата.

А ты готов?